Наследница

Увидев «шефа», они доложили, что никаких происшествий не было и Виктор не появлялся. Мадемуазель Рене сегодня еще никуда не выходила, только гулять с собакой. С утра приехал какой-то тип, низенький и немолодой — она увидела его, обрадовалась и приказала впустить. Он долго сидел у нее, потом ушел, а недавно снова вернулся.

Кто именно этот «низенький и немолодой», Тед сообразил сразу — и не ошибся. Стоило ему войти в гостиную, как он увидел Рене и Робера, сидевших на полу над распростертой собачонкой. Вид у обоих был деловито-зверский, в руке Рене был зажат какой-то блестящий инструмент, а рядом на полу стояла тарелка с печеньем.

Все это он успел заметить в первый момент. Секунда — и она уже неслась к нему. Налетела, обхватила обеими руками, уткнулась в свитер — Тед зарылся лицом в короткие, пахнущие цветами прядки, подышал ими и только потом поднял голову.

Робер по-прежнему сидел на полу, уставившись на них и слегка приоткрыв рот от изумления. Поймав взгляд Теда, смешался и попытался встать — тот махнул ему рукой: сиди, мол, не дергайся!

Терять было нечего — что уж теперь скрывать! — и он снова склонился к ней, шепнул:

— Рене... — и поцеловал поднявшееся навстречу лицо. Улыбнулся, сказал — уже громче: — Осторожно, уши мне не отрежь. — Инструмент, до сих пор зажатый в ее руке, весьма чувствительно холодил шею. — Что вы делаете с бедным животным?

— Когти стрижем, — отозвалась Рене. Отступила на шаг, по-прежнему улыбаясь до ушей и не сводя с него глаз, и сообщила: — Видишь — Робер приехал!

Это было настолько очевидно, что он не смог сдержать смеха. Сделал пару шагов, протянул руку — Робер осторожно пожал ее, вопросительно глядя снизу вверх и явно все еще осмысливая увиденное.

— Ладно, я пойду в сухое переоденусь, — с этими словами Тед направился к двери спальни, надеясь, что Рене поймет намек.

— Есть хочешь? — спросила она вслед.

— Нет, достригайте спокойно, — обернулся он.

Намек она поняла правильно — Тед еще не успел вылезти из душа, как на двери кабинки замаячила тень. Исчезла куда-то... вернулась — и застыла в ожидании.

Выключив воду, он высунулся — Рене уже стояла наготове с большим пушистым полотенцем. Увидев его, просияла и доложила:

— Я тебе в спальне нагреватель включила.

— Ну, сейчас пойдем греться...

Он наскоро обтерся, целомудренно обмотал вокруг чресел сухое полотенце и повел ее в спальню. Пристроил на кровати, обнял как следует — она счастливо пискнула, сказал:

— Ну, здравствуй! — и поцеловал, уже по-настоящему. Оторвался, блаженно вздохнул — человек вернулся домой и его встретили как положено! — и спросил: — Что, достригли?

— Да, там всего три когтя оставалось.

— По-моему, Робер догадался... про нас.

Рене пожала плечами.

— Ну и что? Он никому не скажет, — и тут же встревожилась: — Или... тебе неприятно?!

Особой стеснительностью Тед никогда не отличался — просто не хотелось, чтобы при виде них с Рене у людей возникали какие-то пошлые мысли.

— Я о тебе беспокоюсь.

— Я не хочу, чтобы знал Виктор — и репортеры. А свои... — она улыбнулась и махнула рукой.

— Ну, давай рассказывай — что нового?

На него тут же был вывален целый ворох новостей.

Во-первых, приехал Робер — это он уже видел — и будет теперь у них шофером! Сейчас он поехал за другой машиной, а ту, прежнюю, которая была вместе с водителем, она уже отпустила.

Во-вторых, звонят родственники — выражают удивление, задают вопросы... надоело уже, но приходится терпеть. (Это началось еще в субботу, и разговор с тетей Жермен Тед слышал сам — он длился никак не меньше часа). Многие беспокоятся о фирме. Троюродный брат из Англии даже прилетел — правда, он и не скрывает, что Виктор просил его попытаться все же уговорить Рене на раздельное проживание с тем, чтобы он, Виктор, по-прежнему управлял фирмой.

— Ну, с ним, я думаю, ты еще познакомишься, — добавила она. — Он до сих пор в Париже и любит появляться без предупреждения в самые неподходящие моменты.

В-третьих, мэтр Баллу получил подготовленные Тедом материалы о визите Виктора и остался ими очень доволен.

И в-четвертых, пожалуй, самое главное! Еще в понедельник позвонил Ренфро — и к вечеру сам приехал из Дижона— (Восторг в голосе Рене был неподдельным — Тед даже начал было ревновать, но тут же выяснилось, что этому Ренфро уже хорошо за пятьдесят.) Сейчас он возглавляет французский филиал «Солариума», а до того много лет был первым заместителем и правой рукой ее бабушки. Если кто и способен управлять сейчас фирмой — так это именно он, и она, когда давала интервью, имела в виду прежде всего его!

Они с Ренфро просидели вместе целый день, он выслушал ее предложение и сказал, что должен подумать — а сегодня с утра позвонил и согласился! На следующей неделе он снова приедет, а потом отправится в Цюрих принимать дела!