Наследница

– Слушаюсь и повинуюсь! – проорала я через гул ливня. – Только давай спрячемся, пока нас молнией не убило! В храм не войти!

– Следуй за мной, – скомандовал чудак. – Ты не можешь помереть, тебе еще желания исполнять!

Почти слепая от дождя, я подхватила длинные юбки и, осторожненько семеня, направилась следом за поводырем. Незаметно мы вцепились друг в дружку и, держа равновесие чистым чудом, принялись спускаться под крутую горку по размытой глинистой тропке. Помнилось, что к молельной мы шли широкой дорогой, и почему проводник выбрал столь непрактичный во время ливня маршрут, оставалось загадкой.

Тут он провалился одной ногой в яму, и от знатной подсечки я кувыркнулась вперед. С воплями, в потоке грязи и воды, мы скатились по горке точно на знакомую дорогу, где прежде останавливались кареты. Спуск оказался столь стремительным, что делалось удивительным, как мне удалось не свернуть себе шею.

Поддерживая друг друга, мы встали на ноги. Тут сквозь пелену дождя я различила приближавшуюся мужскую фигуру. В первое мгновение подумалось, что меня обманывает зрение.

– Послушай, охотник за призраками, а там не твой приятель идет нас спасать? – Я указала пальцем на незнакомца.

– Мать моя женщина! – в ужасе взвизгнул мой наперсник. – Мертвый жених явился!

– А такой тоже существует?!

Вместо ответа проводник закатил глаза и без чувств осел мне под ноги. При мысли о том, чтобы нести тяжелую тушу на закорках, моя фантазия давала осечку. Тут он зашевелился, и, пока к нему возвращалось сознание, незнакомец вышел из дождя. С изумлением в вымокшем до нитки суниме я узнала Влада.

Он налетел как смерч, сгреб меня в охапку и прижал к груди. От его тела сквозь мокрую рубашку шел жар, наши сердца громыхали. И очень не вовремя, сама того не ожидая, я ускользнула из реальности в болезненно-сладкое воспоминание.

…Мне никогда не доводилось путешествовать на междугородных омнибусах, для дальних поездок мы держим собственные кареты, и я впервые на вокзале. Смрадный воздух дрожит от голосов, свистков кондукторов, грохота тяжеловесных экипажей. Мне приходится лавировать в темной толпе. Спотыкаюсь о тюк с чужим скарбом и зарабатываю в спину нехорошее ругательство, но мне не до приличий. Я отчаянно боюсь упустить Влада.

Он в другой стороне вокзала, откуда уезжают пассажиры побогаче. Следит за грузчиком, привязывающим к карете сундук с багажом. Цепенею, нервически мну в кулаках складки платья. Нас разделяют вокзальная площадь и стена дождя, безжалостного и ледяного. Яростные струи выбивают из луж пузыри, и воздух словно наполнен белесой дымкой. Мне холодно, получив прощальное послание, я выскочила из дома в домашнем платье, напрочь забыв о плаще.

Загадываю, что если Влад меня увидит, то я не стану колебаться.

И он оборачивается, замолкает на полуслове, руки опускаются. Он увидел меня! Пока нас не разделил отъезжающий экипаж, я бросаюсь под дождь через площадь. Задыхаясь, вымокая до нитки, бегу к нему, врезаюсь со всего маха и обхватываю руками. Он не шевелится.

Мне наплевать на свою гордость и на его прошлое. Не надо было вообще смотреть те гравюры и читать досье! Просто быть вместе – я не мечтаю о многом.

– Анна, как ты здесь оказалась? – произносит он, и, хотя старается придать голосу сухость, я чувствую, как он потрясен.

– Я люблю тебя, – отвечаю я невпопад. – Ты выиграл спор, я едва не бросилась в Эльбу от тоски. Я люблю тебя!