Наследница

Галина никак не могла справиться с мыслями. То виделось ей необыкновенно синее теплое море, каких не бывает в России. То представлялась завтрашняя встреча с Синицыным. Вот ведь, вспомнил старую любовь, позвал. Но ни на чем она не могла остановиться. Мысли мелькали обрывочные, картинки крутились слишком быстро. Хотелось остаться наедине с собой и от души насладиться вкусом сегодняшней победы.

Когда она взялась за столовые приборы, все заметили, что у нее дрожат руки. Нож пару раз вырвался и непослушно стукнул о фарфор. Галине были неприятны взгляды, которые кидали на нее Лия и Глеб. К тому же каждый из них думал о своем, хотя тема для размышлений была общей — наследство.

«А так ли?» — спохватилась Галина за десертом. С чего она взяла, будто Павел решил сделать ее наследницей своих миллионов? Но сегодня обычная практичность изменила ей. Вместо того чтобы все взвесить, она принялась уговаривать себя поверить в предстоящее счастье и принять его.

У него рак, говорила она себе, а значит — дни его сочтены. Он человек здравомыслящий и не привык себя обманывать. В могилу с собой ничего не унесешь, а значит, нужно сделать выбор между… Да, собственно, между кем?

Жену свою бывшую он терпеть не может. Рассказывал, всю жизнь ему исковеркала. Да и не любил он ее никогда. Женился, потому что карьера того требовала. Сыновей и вовсе не жалует. Приезжал к нему недавно старший — Борис. Так ведь пил не просыхая, пока Павел Антонович не пристроил его в клинику и не настоял на том, чтобы он закодировался. А сколько хныкал потом, рассказывая ей, как не повезло ему с детьми — оба алкоголики и тунеядцы. Кричал: «Знать их не желаю!» Больше всего переживал из-за того, что никак не мог понять, откуда у них его адрес московский взялся, Галина слушала тогда и про себя посмеивалась. Адресок-то жене его бывшей Глеб выслал. Понравилась ему чем-то бабка, что ли, или просто хотел отомстить Синицыну за крушение своих надежд, пусть временное, но все же…

А эта его Аня, которая разгуливает по квартире в чем мать родила, никого не стесняясь — ни гостей, ни сантехников. Когда она впервые открыла дверь Галине, та чуть в обморок не упала. Синицын прибежал, увел ее в свой кабинет, пытался объяснить… Да что тут объяснять? Совсем у старика крыша поехала! Молодую да наглую подавай, которая не только лишена всяческих комплексов, но даже и не слышала об их существовании.

Впрочем, Аня не столько наглая, сколько дурочка. Это Галина поняла позже, познакомившись с ней поближе. То, что Синицын вышвырнул ее из своей постели, даже не предупредив, не повод рвать отношения. Галине не постель его нужна, а прочная дружеская привязанность, доверие и уважение. Не оставит же он свои миллионы этой шлюшке! Об этом и речи быть не может. Одно дело руками ее хватать, когда она мимо проходит, и совсем другое — сделать счастливой наследницей.

В этом году Галина, на правах старинной подруги, дважды привозила к Синицыну Лию. Во-первых, девочка была красавицей, а Павел Антонович при виде красивых женщин себе не принадлежал. Во-вторых, хотела лишний раз напомнить Синицыну, чьи денежки он прикарманил. Не надеялась, конечно, что совесть у старикана проснется. Не тот он был человек. Но все-таки верила, что со временем он попадет хотя бы в одну из ее ловушек.

Галина не сомневалась, что Аня появилась у старика случайно и надолго не задержится. Но прошел год, а она все вертела своим голым задом по квартире Синицына. Правда, он больше не питал иллюзий в отношении нее. Сначала ему казалось, что Аня слишком любит прикладываться к бутылке. Объяснял это тем, что все ее подруги — артистическая среда, богема и все такое. Хотя при чем здесь артистическая среда? Выпить она не то чтобы очень любила, а просто не могла без этого обойтись. Павел Антонович бил ее смертным боем, но — не помогало.