Наследница Дивной усадьбы

Вдруг окно спальни затряслось от громкого стука. Вздрогнув от неожиданности, я невольно уставилась взором в окно, в которое тарабанили уже со всей силы. В следующий миг створка распахнулась, и в проеме показалось лицо и плечи женщины в темном одеянии и платке на голове.

– Прохор Фомич! – завопила темноволосая незнакомка. – Пусти переночевать!

Увидев на кровати меня, она невольно замолчала и удивленно уставилась, явно не ожидая увидеть рожающую женщину в доме лесника. По ее лицу стекали струи воды, а волосы висели мокрыми паклями у висков.

Тут же, услышав ее крики, в спальню ворвался лесник. Он быстро прикрыл глаза ладонью и заверещал:

– Извиняйте меня, барыня. Я не смотрю! – Он торопливо приблизился к окну, где стояла снаружи нежданная гостья. – Марья Лукинична?! Ты чего здесь?!

– Пусти в дом, Прохор! – взмолилась она. – У тебя дверь на замке!

– Сейчас отопру, – кивнул мужик и проворно вышел прочь, чуть прикрыв дверь.

Приход женщины немного отвлек меня от боли. Я слышала в приоткрытую дверь, как лесник спросил ее, как она очутилась ночью около его жилища.

– За грибами пошла да заблудилась. Едва из чащи вышла. И прямо к твоей избе.

– Это Бог тебя послал! – заявил мужик. – У меня барыня наша! Рожает она, я уж бежать в деревню за бабкой Зинаидой хотел! А ты тут как раз и пришла на удачу.

– Так та девка в спальне – Любовь Лексеевна? – удивилась женщина. – Я подумала, то женка твоя.

– Какая женка, Марья? Мне уж пятый десяток идет! Они с Палашкой тоже заблудились, как и ты, а у нее дитятко надумало выйти. Мучается бедная. Ты давай быстро руки мой, и к ней ступай.

Далее я не услышала, что они говорят, так как очередной приступ боли лишил меня понимания реальности. Я закричала, потом хрипло застонала, кусая до крови губы. Казалось, что все внутренности разрывает на части.

Когда чуть очухалась, увидела, что рядом с кроватью стоят Палаша и та самая черноволосая женщина.

– Барыня, это Марья, она повитуха, в самой дальней деревеньке живет, – объяснила мне горничная.

– Доброго здоровьица вам, барыня, – сказала приветливо женщина, заискивающе улыбаясь. – Я помогу вам разродиться.

Услышав слова женщины, я обмерла от неожиданной радости. Неужели высшие силы в этом мире сжалились надо мной и послали повитуху? Прямо к домику лесника, чтобы помочь мне? Это было какое-то чудо!

Спустя несколько минут Марья вернулась ко мне. Она только вымыла руки и сняла верхнюю одежду и платок. Дала указания Палаше, что приготовить еще для родов, и та ушла.

Женщина быстро осмотрела меня, заявив, что дитя уже совсем низко, недолго осталось. Ее слова немного утешили меня.

– На колени встаньте, сладенькая, – велела ласково Марья, придерживая меня и помогая подняться и принять нужную позу. – Теперь ноги пошире разведите и выдыхайте сильно, всем телом. Так легче же?!

Я судорожно кивнула и правда ощущая, что теперь при каждом новом приступе боль не так сильна. Повитуха, задрав мою рубаху, заглядывала внутрь моей промежности и осторожно давила на живот, помогая младенцу скорее выйти.

– Сильнее тужьтесь. Дитятко уже совсем низко.

Слушая ее, я старалась все делать, как она говорила, снова и снова тужилась из последних сил, сбивчиво дышала. Пот лился по моему лицу. Но в этой позе действительно было лучше, чем лежа. Вес ребенка и само мое нутро давили вниз, выталкивая младенца наружу.

– Умница, умница, еще, еще, – хвалила она, подбадривающе улыбаясь. Проверяла осторожно руками мою промежность и в какой-то момент сказала: – Уже головка выходит, еще немного. Давайте, яхонтовая моя, еще немного надо потерпеть.

Я еще несколько раз потужилась и вдруг ощутила, что что-то тяжелое и жесткое вышло наконец из моей промежности.

Повитуха умело подхватила младенца руками, чтобы он не травмировался. Она чуть подняла ребенка, перевернула его на живот и пару раз похлопала по спинке и ягодицам. Дитя закашлялось, сплевывая околоплодную воду, и громко закричало.

– Здоровенькая девка! – воскликнула умиленно Марья, улыбаясь.

Она быстро перерезала приготовленным чистым ножом пуповину и закрутила ее в узел на животике малышки. По ее умелым действиям я поняла, что это опытная повитуха, наверняка она приняла на своем веку не одну сотню детей. Это порадовало меня, и я облегченно выдохнула, устало присела на кровать.

Обратив на меня взгляд, Марья ожидала реакции. Я же недоуменно и заторможенно смотрела на нее, ощущая, что боль почти стихла. И хрипло дышала, смотря на женщину с ребенком на руках. Она же, видя, что я еще не пришла в себя, начала обтирать дитя влажными тряпками от крови. Я следила за ее действиями, уже упав обессилено на кровать, и только спустя минуту тихо спросила:

– Это девочка?

– Да, доченька ваша, сударыня. Такая пригожая и здоровая. Вон как кричит!

Глава 5

Малышка и правда заходилась громким криком. Плакала, явно чего-то требуя.

Я находилась в каком-то полуобморочном состоянии от усталости и пережитой боли. Но отчетливо осознавала, что родила дочь. Это вызывало у меня радостное ликование в душе.