Наследница долины орлов

- Я не видел вас всего лишь день, а уже соскучился, - слова прозвучали почему-то грустно. Нель хмыкнула и оглянулась на буфетчицу – дородную, улыбчивую женщину, что-то считающую на доске.

Девушка насмешливо прищурилась. Потом отвернулась, быстро сняла личину, и вновь повернулась, гордо вздернув подбородок. Маркиз тихо рассмеялся.

- Вы очень красивая. И смелая.

Нель удивленно потупилась и поковыряла в блюдечке с пирожным.

- Так что, идем? Обещаю, вам понравится. И, как не прискорбно, накиньте личину, - маркиз вздохнул, неприкрыто любуясь обликом девушки. – А то потом, граф открутит голову не только мне, но и вам.

*

За стеной подсобки, о землю, что-то стукнуло. Раздалась брань, за ней – окрики, к которым присоединились голоса сбежавшихся людей. Приоткрыв дверь, девушка в чепце, надвинутом на лоб и старом заношенном платье, увидела, как по притоптанной земле маленького дворика растекается темное пятно. Рядом валялся небольшой бочонок, из щели которого вытекало отличное истейское вино.

- Да чтоб ты провалился к темной жижирмоле, чтоб твоя башка колтунами покрылась, - зычный голос домоправительницы без труда накрыл хозяйственный дворик, распугав птиц с высокой крыши старой части особняка.

- Ой, что там? Мариска, отвечай, - из подсобки выбежала повариха – толстая рыжая тетка в смешном колпаке.

- Конюх бочонок с вином уронил.

- У-у, бедный Ник. Эта ведьма ему не спустит. Обдерет как липку, а у него четверо пацанов. Ну вот где его глаза были? Ох, бедовый.

Мариска испуганно сунула палец в рот, ссутулилась и шепотом спросила:

- Она ведьма?

- Ты про что? – Выпучила глаза повариха.

- Так сама же сказала – эта ведьма.

- Фу ты, Мариска, глупая. Какая из нее ведьма? Совсем ты ничего не понимаешь. Ведьма – потому, что злая, скандальная, ходит, рыщет, нос задирает, будто госпожа. А сама, между прочим, дочка сапожника из Вышенок.

Мариска безучастно кивнула, высунув язык, и понять – о чем она думает, или совсем не думает, было невозможно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ - Эх, бедная ты, бедная, - повариха со стоном вздохнула и потрепала девушку по плечу. – Иди лучше в огород, сорви морковь и лука. Только не перепутай, как прошлый раз – репу с огурцами.

Мариска кивнула, уставившись в пол, и вышла во двор. Вокруг телеги собрались дворовые. Кто-то уже подхватил треснувший бочонок, зажимая щель. Из другой подсобки выбежала прачка с огромным медным тазом – все спасали конюха как могли.

- В этом тазу я только господское стираю, - выпалила прачка. – Только чистое. Чтоб мне провалиться, если вру. Процедим, разольем по кувшинам, и порядок. Без обмана.

Домоправительница хищно прищурилась.

- А с земли тоже процеживать будете?

Вокруг вздохнули. Несчастный бочонок уже стоял в тазу, и мужики заворожено наблюдали, как тонкая струйка растекается по дну медной лоханки. Мариска обошла людей и направилась в сторону сада.

- Эй, Мариска, - окликнул ее паренек из дворовых. Кажется, Фил – сын плотника. Лицо девушки моментально изменилось, она скосила один глаз и высунула язык. Быстро развернулась, вытянув кулак, и фыркнула. Тот заржал.

- Ну и страшная, чур меня.

Мариска пробежала вперед. Не забывая сутулиться, косолапо ставить ноги и смотреть исподлобья. И только оказавшись под тенью деревьев, перевела дух. Сразу за кустами малины виднелись зеленые грядки. Девушка приподняла край чепца, почесала лоб.

- Морковь и лук.

Ее лицо вдруг стало другим. В глазах появилась ясность, исчезли кривые ухмылки, придающие глуповатость и выражение безучастности, какое бывает у несчастных, тронутых умом. Девушка непроизвольно выпрямила спину. Ее осанке могла бы позавидовать высокородная леди – настолько естественен был ее облик. И этому впечатлению не мешало старое платье и застиранный чепец.

Она присела у грядки с луком, медленно провела ладонью по длинным зеленым перьям. И пригляделась к своей руке. Ссадины, мозоли, покрасневшая кожа.

- Лесса, что с тобой происходит, - тихо прошептала она, и из глаз покатились слезы. Она тут же вытерла их. Нужно быть начеку. Всегда, каждую минуту. Беда, чуть не погубившая ее, никуда не исчезла. Она где-то рядом. Ходит, вынюхивает, только и ждет, чтобы поймать беглянку и привести приговор в исполнение.

Лесса шмыгнула носом и мотнула головой, отгоняя страшное видение. Да только куда от него денешься.

В глазах стояли колдовские змеи, с шипением ползущие по платью из голубого хильдижанского шелка. Их было неисчислимое количество – десятки или сотни. Вот они скользят по ее груди, поднимаются выше, сжимают шею. Плотнее, жестче… пока ее не унесло сознание, выбросив в небытие… И злое лицо барона, принуждающего ее подписать документы. О, Провидение, как же они с Нель были глупы.

Когда она очнулась, в кабинете никого не было, а рядом валялась маска, которую стянули с ее лица. Она с трудом поднялась с пола. Дверь комнаты оказалась запертой. В голове стоял шум. Плохо понимая, добрела до окна и открыла его. Счастье, что кабинет был расположен на первом этаже.