Наследница Драконов

Почувствовав, как на мою ладонь выпадает холодная сталь дротика, я решительно прикусила губу и в это же мгновение с ужасом ощутила уродливую лапу Отто на своей груди.

— Ч-что хочешь за девчонку, Кер? Т-только уступи без драки, порвем же.

И я не выдержала:

— Гэб, помоги! Гэб! — заорала что есть сил, до горечи в горле.

И крупная человеческая ладонь, месящая зеленые стебли вперемешку с землей, вдруг задергалась и превратилась в огромную серую лапу.

Мысли заметались в голове, одна сменяя другую. Если главы волчьих кланов увидят новую трансформацию Гэба, они постараются помешать и неизвестно как пойдет дело дальше. Я должна как-то их отвлечь…

Не долго думая, я уронила трость, завела руку назад и изо всех сил когтями вцепилась в пах… Вот тебе, а не Гнездо. Ой, кажется, промахнулась. У здоровенного детины, немного отодвинувшегося от меня во время разговора, попробуй на ощупь найди пах. В общем, я во «что-то» чуть не по фалангу вогнала свои новые необычные ноготки и сжала. Куда бы не «вошло», а получилось намного легче, чем я предполагала. Словно в тугое, вязкое тесто.

Как Отто заорал… Исчезло все его издевательское равнодушие к моим ударам. Тело сзади запрыгало, пытаясь вырваться из моих когтей. Он толкнул меня в спину. Но когти увязли плотно, отцепиться сразу не получалось. Меня развернуло лицом к беловолосому, почти выворачивая «приклеившуюся» кисть, и я, наконец, увидела куда случайно попала. Оказалось, я ухватила Отто за внутреннюю сторону бедра, близко к паху. Волчья морда была искажена, он хрипел от неожиданной и, по всей видимости, очень сильной боли. Если буду медлить, мне просто сломают руку.

Поэтому, не раздумывая ни на мгновение, я ударила его дротиком, зажатым в левой руке. В живот.

Уперлась рядом рукой, чтобы вытащить когти. И почти успела. Но — взмах лапы, я лечу. Просто взлетаю, ловя ртом воздух, ошеломленная от кипящей лавы, вдруг поселившейся под ребрами. Удар. Я падаю спиной на крышу машины и вижу небо, облака. Дышать, бог мой, хочется дышать!

Где-то сбоку орут, рычат и хрипят. Извини, Гэб, на сегодня я все. Больше всего на свете я хочу вдохнуть воздух, которого так много вокруг, целое небо. А внутри у меня ни глотка.

Краем глаза я замечаю огромную волчью морду, она шумно дышит мне в лицо, клыки почему-то не белые, а ярко-красного цвета. Сочетание цветов очень красивое, и с этой мыслью я начинаю уплывать в небытие.

Ш-ш-шах! Сильный, невесть откуда взявшийся удар ветра заставляет мои легкие раскрыться, я хриплю. Глотаю крохи доставшегося кислорода. Одновременно вместе с волком. Он рывками вдыхает и выдыхает со мной. У зверя белые страшные глаза, я должна испугаться, но, наоборот, тяну к нему слабую подрагивающую ладонь, заплетаю пальцы в густую шерсть, пачкая ее розовыми пятнами.

Становится легче. Небо уже не зовет, а выглядит скучным, не то, что интересный плюшевый красавец рядом. Когда я его касаюсь, боль истончается и уплывает от меня исчезающей струйкой.

— Рана быстро зарубцевалась. У тебя шок, — рычит серый хищник. — Холли, слушай меня внимательно и ничего не бойся, я сейчас положу тебя в машину, обернусь и поедем.

Кажется, я начинаю трястись от ужаса, залезать в автомобиль мне не хочется категорически. С этим средством передвижения у меня сейчас связаны очень плохие воспоминания. Я шиплю и ползу к волку, перекидываю ноги на загривок и просто забираюсь сверху, обхватывая его руками. Все, никуда больше.

— Хм, — говорит он. — Бабушка предупреждала, что оседлает, оглянуться не успею. Ладно, ты только держись.

Разворачивается он медленно, но я старательно выполняю распоряжение, обхватывая и прижимаясь как можно плотнее. На земле лежат, едва заметно дрожа и постанывая, два тела, красные на зеленом, но я не хочу их видеть и закрываю глаза.

— Они долго будут восстанавливаться, — глухо сообщает волк, начиная плавное, неторопливое движение. — Особенно Отто, ты ему каким-то образом вырвала кусок, который вообще не регенерирует.

— Метила в пах. И промахнулась, — грустно сообщаю я.

Гэб… а волк — это Гэбриэл, внезапно сообщает разум… фыркает и что-то бурчит про «нечего хвататься за всякую пакость».

Мы двигаемся через лес, неспешно, но совсем недолго. И с опушки некоторое время рассматриваем небольшой городок из белых домов и ровных темных линий перекрещенных дорог. Красные и синие крыши делают его удивительно приветливым, игриво-добродушным. Даже не верится, насколько тяжел был путь сюда.

— Стоктон, — говорит Гэб. — Ты так сюда хотела.

Он ступает на окружную дорогу города, и я довольно бурчу:

— А теперь в поместье. Считай, драконица стала свободной и выбрала себе жениха. Догадайся кого.

Да-да. Шок прошел, и я вполне начала соображать, что происходит. Только слезать с удобной широкой спины мне не хочется совершенно.

— Ничего ты не выбирала, — хмыкает Глостер, разворачивается и опять направляется к лесу. — Я остался один, кандидатур больше нет, а то тебя опять потянуло бы с кем-нибудь подраться. И по факту, это я выбрал. Ты, кстати, была редкостно покорная, на все согласная, едва дышала.