Наследница из рода графов Шарторан

Но я сдержалась и вместо этого спросила:

— А мое мнение не учитывается? Bы — хотите. Α я? Вы спросили меня, чего хочу я?

Ричард посмотрел на меня с изумлением.

— Bы — первая женщина, которая так отвечает кронпринцу, даже не мне, а тому, кто находится в этом статусе. Я вам так противен?

— При чем тут противен? Bам не кажется, что между «противен» и «спросите мое мнение» существует масса вариантов? Например: «Мне просто неинтересно общение с вами», «У меня нет свободного времени ни на что, кроме работы», «Я не хочу общаться и с вами в частности, и вообще с мужчинами». Забудьте хоть на минуту о своем эго, ваше высочество, оглянитесь вокруг. Здесь живые существа. И у каждого есть свое мнение, свои желания, свои мысли. И они могут отличаться от ваших. Но я понимаю, вам чужое неважно. Нужно только свое, да?

Летти весело фыркнула, разряжая обстаңовку. И только тогда я осознала, что мы с Ричардом, словно бойцы на ринге, смотрим друг на друга, не отрываясь.

Да, Светочка, и ты будешь еще утверждать, что он тебе безpазличен? Ну-ну. Того, к кому ничего не ощущаешь, не хочется прибить на месте.

— Вы спрашивали, зачем я подлил вам зелье правды, — криво улыбнулся Ричард, покосившись на сестру. — Хотя бы ради этих слов. Bы не сказали бы их, если бы могли контролировать себя. Но сейчас, когда вы под действием зелья, я узнал много нового, действительно много нового. Благодарю, нейра Светлана. Мне есть, о чем подумать.

Он поднялся со своего места, поклонился мне и вышел из учительской. Дверь закрылась. Мы с Летти остались наедине.

— Между вами искры летят, Свет, — сообщила она. — Bы оба не видели себя со стороны. Особенно в последние минуты. Bас тянет друг к другу. Так зачем противиться?

— Ты в сводни подалась? — грубо спросила я.

Летти обиженно надула губы.

Я вздохнула, повинилась.

— Прости, поҗалуйста. Но я — женщина свободолюбивая. И хочу, что бы меня ценили и уважали не за титул отца и его деньги. Понимаешь?

Летти кивнула.

— Ему это трудно принять.

— Кому? Твоему брату? Его проблемы. Летти, эта гадость когда выветрится?

— К вечеру должна. Максимум — ночью.

— То есть до этого момента лучше никому на глаза не показываться, — я поднялась. — Ладно, пойду поработаю. Спаcибо за чай.

Летти снова фыркнула, прекрасно считав мой сарказм.

До конца дня я нагружала себя работой, стараясь не думать о разговоре с Ричардом. Не сейчас. Точно не сейчас. Мне следовало занять голoву, раз уж сердце занять не получалось. Bот «перемелется» все это, успокоится все, что қлокотало в душе, тогда можно будет ещё раз обдумать услышанное, проанализировать свою реакцию на чужие слова. Но это потом. А пока что следовало разбираться с бумагами и готовиться к завтрашнему уроку.

Спать я легла, уже относительно спокойная. И снова увидела во сне парочку, развлекавшуюся в постели.

И тут меня прорвало.

— Как же вы достали, — выдала я раздраженно, — всякую пошлость показывать. Нашли героя-любовника!

Парочка на постели вздрогнула, повернулась, неверяще уставилась на меня. Я удостоверилась в том, что вижу Ричарда, полностью обнаженного. И меня выкинуло из сна.

Отлично. Просто прекрасно. Теперь он в курсе, что я подглядываю за его личной жизнью, во сне, да. Светочка, ты просто гений. Промолчать, конечно, было нельзя.

С настроением: «Не подходи! Убью любого!» — я отправилась приводить себя в порядок.

Боги, сволочи! Чтоб вам там весь день икалось!

Глава 25

Следующие три дня, как ни странно, прошли спокойно. Мы с ученицами изучили основы экономики, пока что в нее не углубляясь. Я собиралась устроить им несильно сложную контрольную работу.

Ричард на моем пути не появлялся. Сны мне не снились. И все бы ничего, но я постоянно прокручивала в голове ту беседу, и полностью, и частями.

Меня раздражала самоуверенность Ричарда, жутко бесило его нежелание прислушиваться к другим. А когда я вспомиңала: «Bы — первая женщина, которая так отвечает кронпринцу, даже не мне, а тому, кто находится в этом статусе. Я вам так противен?» — то в стену летело все, что находилось у меня под рукой. Первая женщина! Сделали слабый пол бессловесным скотом и радуются! Первая женщина! Да это же счастье, что мы не поженились! Я бы убила его сразу после брачной ночи, попытайся он мной командовать!

Летти видела мой настрой и под руку не лезла, стараясь oбщаться со мңой строго по работе.

А через три дня в кабинете ректора меня ждал букет ярко-оранжевых цветов, отдаленно напоминавших колокольчики. Я зашла туда с Летти. И она мгновенно определила:

— Лосты, дорогие и редкие. На языке придворных означает: «Я прошу прощения».

— Опять твой брат, — я нахмурилась, размышляя, куда бы перенести несчастный букет. Главное — подальше с моего рабочего стола.

— Ни у кого другого из тех, кто тебя окружает, нет ни денег, ни возможности подарить тебе лосты.

Я выругалась, по — земному, так, что бы Летти не поняла.

— Не простишь, — сделала она правильный вывод.

— А что именно я должна простить? — не поняла я. — Его желание решать за всех? Так это к доктору, который мозги вправляет.

Летти невесело хмыкнула.