Наследница молний

Пламя вокруг потухло, оставив безобразные черные следы на всем, чего касалось. Я тоскливо подумала, что Кейман, если узнает, убьет, но поплелась открывать. Вдобавок ко всему с потолка грохнулась люстра, а мы даже не заметили. И теперь сидели без света.

– Ого, что здесь произошло? – Брина, очутившись у меня, открыв рот, осматривала комнату.

– Да так… домашку делала.

– А вы горячо любите… магическую науку, адептка Шторм, – усмехнулся ди Файр. – Вернусь в привычное состояние, позанимаемся еще. А пока тебе на самостоятельное обучение оставлю вопросы магического предохранения. Немагическое мне не нравится, ощущения не те.

– Интересно, а если тебя лопатой погладить, тоже почувствуешь? – задумчиво протянула я.

– А… Ты сейчас… Деллин, ты правда его видишь?

Боги! От робкой надежды в голосе Брины мне снова стало стыдно. Может, ее брат прав и я лишний раз тревожу уже заживающие раны?

– Правда. Он здесь.

– Где?

– Вот. – Я ткнула пальцем в то место, где стоял Бастиан.

Брина долго всматривалась в пустоту, словно надеялась, что старание поможет ей увидеть то, что скрыто от остальных. А потом вдруг ее плечи опустились и она разревелась.

– Почему ты мне не сказал?! Почему не дал знать?! Я тебя ненавижу!

Бастиан мрачно смотрел на рыдающую сестру, а вот мне пришлось ее утешать. Странное ощущение: девушка, которая совсем недавно готова была испепелить меня на месте, цеплялась за меня, как за спасательный круг. Я растерянно смотрела на ди Файра, а еще думала о том, что все же способности к общению у меня серьезно затормозили в развитии.

– Скажи ей, что я вернусь. Что способ есть, пусть не слушает тех, кто меня уже хоронит.

– А…

– Шторм! – рыкнул огневик.

Я проглотила опасение, что, если у него не получится, Брине будет очень больно. В конце концов, это его сестра.

– Он говорит, что вернется. Что нашел способ это сделать, и чтобы ты не слушала тех, кто его хоронит.

– Как? Он умирает! Ты слышишь?! Мама сказала, что осталось несколько дней!

– Брина, – мягко произнесла я, – успокойся. Бастиан очень сильный. Он знает, что делает.

Если бы я сама в это верила! Но мне и порыдать было не у кого на плече, и повод… его я признать оказалась не готова.

Ближайший выходной пройдет в уборке. Придется выкинуть плед, пару платьев, брошенных на постель, догоревшее сочинение для Ясперы – вряд ли она примет пепел, скажет, что он недостаточно аккуратный для зачета, и пару спортивных туфель. А ведь только заказала новые взамен убитых на тренировке!

Я усадила Брину на постель, испытав острое чувство дежавю. В прошлый раз она мне спасибо не сказала, интересно, ее хватит на этот? Впрочем, я тут же обругала себя за цинизм. Потеряв жениха и брата, я бы, наверное, озверела почище.

– А где он… то есть где ты сейчас находишься? Постоянно в этом мире или есть какое-то место вне его? Ну… как царство Таары?

– Я здесь, детка, – улыбнулся Бастиан. – Всегда здесь и всегда рядом.

Будь моя воля, я бы предпочла не слушать их, но приходилось сидеть рядом, поглаживать Брину по светлому хвосту и передавать все, сказанное Бастианом. Я чувствовала себя так, словно подслушивала чужой очень личный разговор.

Ну и немного завидовала, потому что с такой нежностью, с которой ди Файр смотрел на сестру, на меня не смотрели никогда. Разве что мама, в очень далеком детстве.

– Я так люблю тебя! Бастиан! Пожалуйста, останься… не уходи. Я не могу потерять и тебя, я… я так и не сказала Эйгену, что люблю его.

– Он тебя очень любил, – тихо сказала я. – Постоянно о тебе говорил.

Я не впервые увидела в Бастиане человека, но впервые рассмотрела в этом человеке душу. Он стоял возле Брины на коленях, касаясь ее рук своими. И хоть она ничего не ощущала, но от меня знала, что он делает, и потому боялась даже шевелиться.

– Прости меня, малышка. Твой Эйген был хороший парень. Он спас мне жизнь минимум дважды… если бы смог, спас бы и в третий.

Теперь ревели мы обе. Так и уснули в темноте, на узкой постели, прижавшись друг к другу и оплакивая общего друга. Хотя Эйген только для меня был другом. Для Брины он был половиной мира.

Только бы судьба не отняла у нее оставшуюся. Это так несправедливо.

Наутро мы встали с гудящими головами и затекшими спинами. В первые мгновения, обведя взглядом комнату, я почувствовала, как сердце дрогнуло от страха: Бастиана нигде не было. Но потом огневик обнаружился в коридоре, где пялился на сонных девчонок в полотенцах, и отлегло.

А вот у Брины – нет. С чего-то наследница ди Файров решила, что я теперь буду нон-стопом вещать все, что скажет ее брат. И теперь меня раздирали противоречивые эмоции. С одной стороны, я понимала, что Брина хочет как можно дольше быть рядом хотя бы с тенью брата, с другой – а ничего, что еще сутки назад она считала меня виновницей всех своих бед и мечтала сжить со свету?

Когда Брина села за наш столик на завтраке, у Аннабет сам собой открылся рот.

– А… Делл… я, конечно, не против, но…

– Она знает про Бастиана и хочет с ним общаться.

– Фейн тоже знает? – ахнула Брина. – Ты рассказала всем, кроме меня?