Наследница Нави

На связь жених больше не выходил, через Архипа передал, что заинтересован в том, чтобы я не отвлекалась от процесса обучения. Я и не отвлекалась. Учиться мне нравилось. Мы уже несколько раз на пару с Аркадием снимали порчу и проклятие, сливая вместе наши потоки силы. Сливались они хорошо, как единые, и работать нам и дальше как инквизиторам тоже предстояло в паре, потому что такое гармоничное слияние аур — редкость, и грех ему пропадать, как заявила бабушка. А потом отвела меня в сторонку и мягко попросила не переходить грань дозволенного. Ведь на мне уже обручальное кольцо, и жених все почувствует. И я подставлю Аркадия под большие проблемы даже за один поцелуй. Не говоря о чем-то большем. Я, конечно, тут же заверила бабушку, что Аркадий мне совершенно не интересен как парень, и целоваться я с ним не собираюсь. Хотя по его взглядам и случайным, казалось бы, прикосновениям я понимала, что я ему нравлюсь. Когда мы сражались на мечах, он так и норовил прижаться ко мне потеснее. А сегодня, потеснив меня к дереву во время тренировки, прижался ко мне близко-близко, просто-таки вжался в меня. Мы смотрели друг другу в глаза, и Аркадий, взяв меня за плечи, потянулся к моим губам, и я совсем бы не была против подарить свой первый поцелуй ему. Ведь если честно, если не бежать от себя, он мне нравился. Я даже о Ярославе думала теперь куда реже. Почти вообще не думала. Только лишь когда видела его лично, сердце подпрыгнуло, но и то уже не так, как раньше. Раньше мне очень нравилось, как пахнет Ярослав. Благодаря ардонийской крови обоняние у меня куда лучше, чем у обычного человека. Мне нравился его терпкий, чуть пряный запах. А Лизу он и вовсе, как я понимаю, сводил с ума. Оттого они и пара. А мне больше нравился запах Аркадия. Более терпкий, мощный, горький. И вот когда он прижался ко мне и потянулся к губам, я с наслаждением вдохнула его природный аромат и приоткрыла уже губы, проклятый браслет в доли секунды раскалился и обжег мне руку так, что я громко вскрикнула от испуга и боли. А голову пронзила боль, словно ударили чем-то тяжелым в висок, и зазвучал холодный строгий голос:

— Ты — моя! Твой первый поцелуй — мой! Никто не прикоснется к моей женщине! А если прикоснется, умрет, кем бы не был! Запомни!

Я осела на землю со стоном и слезами.

— Что с тобой, Люба? — ласково и встревоженно спросил Аркадий, беря меня за плечи.

От его заботы сердце сжалось еще больше.

— Не прикасайся ко мне никогда больше! — закричала я. — Не смей! Он читает мои мысли, он все чувствует и знает! Он убьет тебя, если ты это сделаешь! Не смей! Держись от меня подальше!

Я оттолкнула Аркадия и бросилась в корпус, слезы водопадами бежали по щекам. Заперлась в ванной, разревелась от отчаяния и обиды. Я заложница, я пленница, я рабыня! Как унизительно! Как обидно! Как горько! Я, внучка вышних богов Мидгарда Велеса и Перуна, я, правнучка вышнего бога Сварога, рабыня царя змей!

— Ненавижу тебя! Как же я тебя ненавижу! — заорала я, обращаясь к своему ментальному родителю, который, собственно, этот треклятый договор и заключил.

— Что ж! Заслужил, признаю, — тут же пришел ответ, спокойный и ласковый. — Но я сделаю все, чтобы искупить свою вину, я помню про свое обещание и работаю над ним.

— Наги тебя сейчас, между прочим, слышат!

— Не слышат! Я ведь на тебя не воздействую, просто говорю с тобой, и если не будешь сейчас нервничать, никто ничего не узнает и не услышит. В тот день было подписано два договора. По второму, где я подписывал разрешение на брак Ярика и Лизы, невестой Еоргана должна была стать Даша. Их дочь, она ведь уже родилась?

— Да, Дашке 9 лет уже.

— Ну, вот видишь, как здорово! Я признаю, что совершил глупость, предъявив нагам тебя! Нужно было подождать рождения Даши. Я думаю, что смогу убедить нагов подождать совершеннолетия внучки.

— Обречь Дашу на такие же терзания, как у меня сейчас? Нет! Я не могу! Этот милый, солнечный ребенок не заслужил такого! Пусть хоть она будет счастлива и узнает, что такое поцелуи любимого.

— Ты ж милота моя благородная! — умилился голос в моей голове. — Не волнуйся, она будет с ним счастлива. Он приедет в день ее четырнадцатилетия, очарует трепетную девичью душу. И она с нетерпением будет ждать дня свадьбы. И с великой радостью ляжет с ним и будет счастлива всю жизнь.

— Но она будет под его гипнозом, будет его куклой!

— Лучше быть счастливой куклой, чем загнанной в угол рабыней. Не находишь? Подумай, мы еще поговорим позже.

Папаша, прости, Господи, покинул мою голову, и я крепко так призадумалась, плеская на себя холодной водой. А действительно, что плохого будет в том, если Еорган согласится, а Даша искренне влюбится, в отличие от меня? Кому от этого будет плохо?

Я вышла из ванной, переоделась в мирское и стала собирать вещи в пакет. Сегодня пятница, сейчас мама закончит медитацию с Андреем, и мы перенесемся домой в Аюдаг.