Наследница Нави

— А мужчина тебе как? Нравится?

Лиза отчего-то покраснела и закусила нижнюю губу.

— Ну ниче так дядечка. Серьезный такой. Чем-то на нашего препода по политологии похож.

— Значит, нравится, да? — просияла Лиза.

— Мне все твои работы нравится. Сидит, как живой прям, глазищами сверкает.

Я повнимательнее всмотрелась в лицо мужчины, определенно сходство с аристархычем, как мы его все звали меж собой, было. Только наш все время волосы заплетенными в косу носил и помоложе вроде выглядел. У этого взгляд какой властный, осанка — будто кол проглотил. Сразу видно, при власти человек и при большой, при положении.

— Да не портрет. Мужик тебе нравится? — выдал Ярослав.

— Да мне что с ним, целоваться, что ли, — прыснула я.

— Вообще-то да, — выдохнула Лиза, это Егор, твой жених.

Я открыла рот. Выдохнула, закрыла, посмотрела на портрет мужика, что по виду был старше меня лет на 40, если не больше, и осела в папины вовремя подставленные руки. Папа сел на стул, держа меня на руках, и стал покачивать, как в детстве. Я прижалась к его родной, теплой груди, положила руку на родное, любимое сердце. От папы всегда так сладко пахло морской свежестью. Мой родной, любимый запах. Папин. И пошли все нафиг, не нужно мне никакого другого мужчины.

— Ну, чего ты? Смотри, какой он сильный, уверенный, защитит тебя от всего на свете, — тихо говорил отец.

— Лучше вы меня он него защитите, — всхлипнула я.

Мама подошла, присела передо мной на колени.

— Дай ему шанс, доченька, дай. Может быть, и по любви у вас еще все сложится. Не принимай его сразу в штыки. Дай шанс понравиться тебе. Он постарается, я знаю.

— Он же старше меня на целую кучу лет.

— Все мои мужчины были старше меня от 20 лет и до 35 тысяч лет, но это не мешало мне их искренне любить. Возраст здесь совершенно ни при чем, когда человека узнаешь получше, и он начинает тебе нравиться, разницы в годах совершенно не замечаешь. Поверь.

— У него там есть еще жены.

— Это естественно, он ведь уже взрослый, ты их не увидишь, даже не переживай. Они там, на Нибиру.

— Пойдем, поговорим, — ко мне подошла Лиза.

Я с неохотой встала с колен отца, вытерла слезинку. Лиза взяла портрет Еоргана, Мила взяла меня под руку, и мы пошли ко мне в комнату.

— Т ы рисовала с фото или с натуры? — поинтересовалась я, дрожа всем телом.

— С натуры, я ездила к нему, увозила ему твои портреты, он попросил. Сделала с той фотки, где ты в полный рост стоишь в ветках цветущей сакуры, весной фоткались, помнишь? Ты там красивая такая. Ему понравилась, аж глаза заблестели.

— Как он тебе? — вздохнула я.

— Я на четверть ардонийка, как и мама, наш род королевский, мы чувствуем ложь, ты знаешь. Поэтому можешь мне верить. Он не обманул меня ни в чем.

Мама догнала нас и обняла меня.

— Он давно наблюдает за тобой, ты ему нравишься. Он сделает все, чтобы понравиться тебе искренне, без гипнотического влияния. Он понимает, что ты юна и чиста, и ни в чем не будет тебя торопить. Он очень серьезный, обходительный. Но с чувством юмора, собеседник приятный. Он сделал мне экскурсию по дому, где вы будете жить. Очень красиво, уютно. Сейчас покажу.

Я почти не слушала сестру. Меня заботило другое.

— Мам, скажи честно, ты знала, что Архип Аристархович — это и есть Еорган?

Глава 12

— Не знала, конечно! Кто б мне сказал-то. Раньше другой был все время, Семен Спиридонович, он со следующей недели выйдет, кстати. Нам сказали, что к дочке уехал помогать, дом строить, пока не вернется, Архип его заменит.

— Это подстава вообще-то! — возмутилась я.

— Ну, ничего, зато привыкла. К нему. К такому, какой он есть на самом деле в том числе.

Мама ободряюще гладила меня по спине. Зная, что сейчас он точно слышит каждое мое слово, я сочла за благо промолчать.

— Куда повесим?

Лиза придирчиво осматривала стены моей комнаты, на которой висели семейные фото и вышитые бисером картины.

— Поставь сюда.

Я указала на книжный стеллаж, стоящий в углу комнаты.

— Вообще ему нравится, что ты стремишься к обучению и всяческому развитии. Сказал, что был бы не против получить в подарок от тебя сделанное что-то своими руками, поскольку наслышан о том, что ты знатная рукодельница у нас.

— Скажи, тебе ведь было неуютно рядом с ним? — спросила я, заглядывая сестре в глаза. — И не лги! Ардонийская кровь есть и у меня, Деметриос меня признал как свою внучку и наследницу.

— Поначалу да, напряжено было, больно уж серьезный мужик. Но потом отпустило, знаешь.

— Врешь. Не отпустило. Стало лишь еще хуже. Тебе жаль меня сейчас. Ты представляла себя на моем месте и тебя передергивало от жути. Верно?

Сестра села на диван, закрыла лицо руками.

Мила сунула мне под нос руку, на ладони маркером было написано: он же слышит! Меня передернуло.

— В своем доме я, мои близкие и гости мои будут свободно обсуждать все и всех. Не родился еще тот, кто дочери Перуновой, внучке Деметриоса и императрице Антлании в ее собственном доме рот затыкать будет. Если кому-то что-то не нравится, за хвост держать не будем! — громко объявила мама.

Я нервно захихикала.