Наследница огненных льдов (СИ)

Зоркий затих и зашёл за палатку, потом остановился, выглянул из-за угла и уставился на меня. Что он хочет? Чтобы я подошла к нему и Мортену? Ну хорошо, подойду. Наверное, Мортен, сидит возле входа в палатку, думает обо всём плохом. Надо бы отвлечь его от дурных мыслей. Пусть он и не настроен на светскую беседу, а я всё равно напомню ему обо всех хороших мгновениях, что мы пережили вместе. Нельзя погружаться в меланхолию раньше времени. Мы должны сохранить в душе то, что ещё способно наполнить теплом наши сердца.

Я обошла палатку и увидела, как Зоркий упирается передними лапами о колени Мортена и заглядывает ему в глаза, а Мортен никак на него не реагирует. Странно, мог бы и погладить Зоркого, он ведь этого добивается. Но стоило мне приблизиться к Мортену, и я поняла причину этой странности. Глаза закрыты. Всё-таки уснул. А ещё говорил про пять суток кряду без сна. Не знаю, где ему приходилось столько бодрствовать, а здесь на Севере в трескучий мороз силы уходят куда быстрее, чем в умеренном климате.

Я опустилась на колени рядом с Мортеном и по примеру Зоркого попыталась немножко погипнотизировать его. Нет, не просыпается. Конечно, он ведь очень сильно устал за эти дни. Наверное, не стоит его будить в такой момент, но лучше бы Мортен забрался в спальный мешок и отдыхал в палатке. Но если я разбужу его и предложу отправиться в палатку, где ему будет хоть немного, но теплей, Мортен снова начнёт упрямиться и в итоге останется снаружи, чтобы продолжить свои бдения.

И всё же слишком крепко он спит, даже грудная клетка почти не вздымается.

Я попыталась осторожно прикоснуться к его заросшей щеке. Пусть борода и бакенбарды покрыты инеем, но кожа всё равно тёплая. Или ещё тёплая? Тревожные мысли диктовали мне просунуть руку под ворот и проверить пульс, что я и сделала. Есть, бьётся, хоть и не так часто, как я рассчитывала. Наверное, это всё от усталости.

Я накрыла Мортена своей шкурой. Пусть спит, раз у него получается делать это сидя. Зоркий почему-то не был со мной согласен. Он ткнулся носом в лицо Мортена, затем снова потоптался по его коленям. А потом мне пришлось отогнать его в сторону.

– Не хулигань, – шикнула я. – Нашему Мортену надо отдохнуть. Ты же спал сегодня перед ужином? Вот он тоже хочет спать.

Если бы Зоркий был человеком, я бы подумала, что сейчас он хмурится и неодобрительно смотрит на меня. Но его осуждение во взгляде я терпела недолго. Пёсик решил, что раз хозяин спит, то с хозяйкой ему общаться не о чем, и потому решил побегать по льду в стороне от лагеря. Ну и ладно, пусть разомнётся. А я глянула на часы и решила, что можно заняться готовкой завтрака. Не знаю, сколько ещё проспит Мортен, а я точно скоро захочу есть.

Пока я возилась с примусом и канистрой, то случайно расплескала керосин на лёд. Не так много ценного топлива мы потеряли, но всё равно обидно.

На всякий случай я перенесла примус в сторону и поставила на него котелок о снегом, но не успела я отыскать в нарте подходящий кусочек мяса, как вдали послышался лай.

Зоркий мчался к лагерю со всех лап, но не ко мне он подбежал в первую очередь, а к Мортену. Новая попытка разбудить его снова не увенчалась успехом, и Зоркий кинулся обратно, чтобы обгавкать того, кто собирается почтить нас своим визитом.

Выискивала я взглядом нежданного гостя недолго. В стороне, куда смотрел Зоркий, появился морской медведь. Какой большой… Но он далеко, мы успеем подготовиться к встрече с ним.

– Мортен, просыпайся, – подбежала я к нему и схватила за плечи. – К нам идёт медведь. Ну давай, вставай.

Я трясла его обеими руками, но всё было тщетно. Бесчувственное тело только подалось вперёд, и грудная клетка упёрлась в колени. Мортен не просыпался. Его сон был так крепок, что даже пощёчины не помогли вырвать его из мира грёз.

Так я и знала, несколько дней на ногах плохо для него кончатся. Это не банальные сон, а забытьё, настолько сильное, что до Мортена теперь не достучаться.

Так, что же мне теперь делать, что делать? Без паники, нельзя страху брать верх над разумом. Медведь пока далеко, я должна самостоятельно приготовиться к его приходу.

Первым делом я потушила примус. Вот ведь проклятье, я же разлила керосин неподалёку от палатки! Запах, медведя привлекает дурманящий запах топлива… Ну почему я такая неуклюжая?

Корить себя не было времени, и я отыскала спички и два оставшихся фальшфейера. Махать длинным и тяжёлым копьём у меня не получалось и пришлось вытащить из нарты-байдарки весло.

Так, дожидаюсь, когда медведь подойдёт ближе, поджигаю фальшфейер, машу высоко над головой веслом. Он должен испугаться огня и подумать, что весло, это продолжение моей головы, а сама я очень высокая, а значит, и опасная. А если запах керосина напрочь отшибёт у медведя страх? Тогда весло совсем не поможет.

Пока Зоркий, не отходя далеко от нарты, старательно облаивал обитателя льдов, я готовила спички. Как же совладать со всем этим? Коробок, спички, фальшфейер, а ещё весло – у меня же не четыре руки.