Наследница огненных льдов (СИ)

– В общем, – продолжал он, – всё зашло слишком далеко, и я понял, что скоро кончается срок моей службы в гарнизоне, потом меня переведут обратно в столицу, а я не могу расстаться с Хельгой – не имею морального права бросать её после всего, что между нами было. Да и просто не хотел я расставаться с этой девушкой. И мы поженились в её родном городке, в приграничье. Её отец благословил наш союз, а вот когда я привёз Хельгу во Флесмер, тогда и начались первые трудности. Мой отец был категорически против нашего брака. Он уже присмотрел для меня дочь министра, потому что министр в качестве тестя намного полезней провинциального историка. В общем, мы серьёзно разругались, я снял для нас с Хельгой квартиру неподалёку от военного министерства, мы переехали и всецело занялись друг другом, нашей маленькой семьёй, нашими отношениями. Пожалуй, это было самое прекрасное время, что мы провели вместе. А потом в охотничьем клубе открылся сезон северной охоты, и я отправился на Полуночные острова во второй или даже третий раз в жизни. Тогда-то я впервые добрался до Песцового острова, побывал в родном селении Тэйми и привёз оттуда Аймо. Пока он был щенком, содержать его в квартире ещё получалось. Но ты и сама видела, что из себя представляют песцовые лайки – они крупнее обычных. И вот встал вопрос о переезде. Я думал снять небольшой загородный домик с садом, чтобы Аймо было где порезвиться, но тут Хельга сказала, что она ужасно скучала, пока меня не было дома, что все два месяца она чуть ли ни на стену лезла от одиночества, а если впредь ей придётся подолгу жить одной в глуши, она и вовсе сойдёт с ума. Я спросил, что в таком случае она хочет, а Хельга намекнула, что неплохо бы мне помириться с отцом и вернуться жить в поместье. Если честно, я не ожидал от неё такого предложения, мне казалось, единственная встреча с моим отцом отбила у Хельги всякое желание видеть его ещё раз. А оказалось, что всё не просто так. Пока меня не было в столице, за спиной отца мама решила наладить контакт с моей женой, и вдвоём они провернули тайную операцию с целью умилостивить отца и устроить воссоединение семьи. Это надо знать мою маму, по-моему, она единственный человек на свете, кто может уговорить кого угодно на всё что угодно. В итоге блудный сын получил всемилостивейшее прощение отца, вернулся в семейное гнездо с молодой женой, а вскоре получил назначение в сайшарынский гарнизон. Я думал, мы уедем туда с Хельгой, но её застаревшая болезнь внезапно обострилась, и мама настояла, чтобы она осталась в поместье, потому что в такой глуши как Сайшарынское предгорье трудно найти хорошего врача, да ещё там нет целебного морского воздуха, который нужен Хельге каждый день. В итоге на целый год я уехал из Флесмера. Не один, а с Аймо. Потом был отпуск, очередная поездка на Полуночные острова, мы с Аймо к ней старательно готовились. Потом я приезжал домой, снова получал новое назначение, снова уезжал, снова охотился. И так все восемь лет.

– Не понимаю, – когда он затих, сказала я. – Все восемь лет ты ездил по империи один?

– Не один. С Аймо.

– А твоя жена? Она всё это время жила в поместье твоих родителей?

– Да. Ещё в родном городе её частенько мучали боли в сердце, усталость и сонливость. Доктора сказали, что морской воздух жизненно необходим ей, как и ежедневные прогулки по гавани. А меня как назло отправляли в гарнизоны вглубь континента.

– И вы редко виделись.

– Намного реже, чем следовало бы.

– И вы охладели друг к другу.

– Она охладела, не я. Были долгие командировки, но были и регулярные письма, телеграммы и звонки домой. Я не чувствовал себя одиноким или вольным человеком, я всегда знал, что дома меня ждут. Да, были другие женщины, но всё это на время и не всерьёз. Всякий раз, когда я возвращался домой, я шёл к Хельге, говорил, как скучал, как люблю её, а в ответ с каждым годом её ответные слова становились всё скупее и холоднее. Да, я всё понимал, она устала подолгу быть одна, болезнь отнимала у неё всё больше сил. В конце концов, у неё мог появиться кто-то ещё, но у меня язык не поворачивался упрекнуть её в этом, сам я кристальной честностью тоже похвастаться не мог. Половина нашего брака прошла мимо нас, а другая половина с каждым разом становилась всё пресней и серее. Днём ей не хотелось ни гулять со мной в саду, ни ездить в город к гавани, даже разговаривать и сидеть за одним столом особо не хотелось. А по ночам ей не хотелось даже попытаться сделать вид, что она рада концу нашей долгой разлуки. В последний раз я не выдержал и месяца домашней жизни, поэтому отправился в штаб, и попросил отослать меня в очередную командировку.

– Ты сбежал?