Наследница огненных льдов (СИ)

– Эх ты, – пожурил меня Мортен, – это столица твоей далёкой родины, клочок суши в укромном заливе южного континента, куда лет двести назад после победоносных завоеваний удалился верховный царь объединённого Сарпаля. Ещё никто из иностранцев не посещал Запретный остров, личная гвардия царя за этим жёстко следит. Никаких дипломатических визитов или встреч с иностранными монархами. А наши императоры уже лет сто только и делали, что мечтали о прямых переговорах с верховным царём и о новых торговых преференциях. Хаконайцы, собственно, мечтают о том же, вернее им хочется опередить нас с прямыми переговорами, а лучше отобрать у Тромделагской империи право вести торговлю с восточным берегом Сарпаля. Вот такая вот большая политика. И как нарочно этой весной Хельга находит в кабинете отца план дворцового переворота на Запретном острове с именами заговорщиков и пометками о выплаченных вознаграждениях. Теперь понимаешь, в каком положении оказалась моя семья, когда хаконайцы получили достоверное свидетельство, что тромделагская империя планирует убить верховного царя и поставить на его место нового проимперского наследника? Когда они передадут эти планы сарпальцам, это будет конец, конец деловой репутации империи в Сарпале, конец карьере отца, конец мне. Когда отец сказал, чтобы я проваливал из Флесмера и не показывался ему на глаза, пока не закончится расследование, я думал, что отсижусь на Полуночных островах, да ещё и с пользой для дела. Но в Сульмаре ко мне пришёл человек из погранслужбы и заявил, что из столицы телеграфом ему передали донесение. Хельга дала новые показания и заявила, что все восемь лет я вёл сбор информации о положении погранзастав на Полуночных островах и через неё передавал эти данные хаконайцам. А ещё она заявила, что это я рассказал ей о Великой полынье, о том, что свободный ото льда участок моря тянется на запад от островов, после чего она передала эту информацию хаконайцам, а их флот нашёл восточную оконечность полыньи и теперь без особых препятствий рыбачит в наших водах. И ведь эта подлая психопатка права, я ей рассказывал и про полынью, и про острова, и обо всём, что здесь видел, потому что думал, ей действительно интересно слушать о наших с Аймо приключениях на северных островах. А получается, она просто собирала разведданные, а я, стало быть, ей их предоставил. И попробуй теперь доказать, что сделал я это неосознанно. В общем, ты спрашивала, почему я не собирался возвращаться во Флесмер? А что меня там ждёт? Тюремная камера по соседству с клеткой, где сидит Хельга? Недолго нам быть соседями. Уверен, через год или два её обменяют на кого-нибудь из наших шпионов, кого поймали в Хаконайском королевстве, и она уедет к своему любовнику, начнёт новую жизнь, о которой мечтала. А меня никто ни на кого не обменяет, я никому не нужен, потому что честно служил родной империи. Вот поэтому пусть всё катится в пекло. Здесь я хотя бы спокойно помру. Прямо, как и хотела контрразведка. И отец.

– Не говори так, ни один родитель не может желать смерти своему ребёнку.

– Откуда тебе знать?

Он прав, я не знаю, чего могут желать родители, а чего нет. И всё же есть грань между служебным и личным, которую невозможно переступить.

– Просто поверь, – сказал Мортен, – интересы государства для государственных мужей куда важней родных детей. Если выбирать между сыном и процветанием многих поколений тромделагцев, что появятся на свет после нас, чаша весов перевесит не в пользу одного единственного человека просто из соображений арифметики. Отец всегда был верен интересам империи. Ему проще согласиться с тем, что я тоже хаконайский шпион, лишь бы на этом расследование закончилось и его самого не привлекли к ответу, а признали жертвой. Ради империи отец должен остаться на свободе и закончить то, чему отдал многие годы жизни, раз того требуют интересы государства.

Мне не хотелось ничего отвечать на это признание. Что тут можно сказать? Что мне жаль, что Мортену не повезло с семьёй? Мне и вправду жаль, а Мортену и вправду не повезло. Но какое теперь это имеет значение? Холод пробирает до костей, тент тяжелеет с каждой минутой. Я так устала, что хочу закрыть глаза и больше не просыпаться. Пусть неизбежное случится как можно скорее, а я буду счастлива провести последние минуты жизни с тем, кого полюбила всем сердцем. Надеюсь, сейчас он чувствует то же самое и больше не вспоминает о предательнице Хельге. Ему нельзя о ней думать, в этот час его сердце должно остаться свободным от тоски и ненависти.

Глава 100

Не думала, что проснусь. А ещё я не думала, что смогу откопаться из-под заваленного снегом тента. Мортен помог мне и Зоркому выбраться наружу, а там нас ждала метель, которая и не думала кончаться.

И снова эти дни борьбы со стихией ради одной лишь борьбы. Метель то затихала, то поднималась с новой силой, а мы просто шли, насколько хватало сил, чтобы упасть как подкошенные, завернуться в брезент и гадать, переживём ли мы очередную ночь или нет. Теперь я боялась одного: что однажды проснусь, а вот Мортен нет.