Наследница огня

Время ползло медленно, чего нельзя было сказать о собиравшихся грозовых тучах. Хлынул ливень с градом, однако Рован и не думал уходить. Селена сидела, стуча зубами. Ей надоело стряхивать мелкие градины с волос. Она заледенела снаружи и изнутри. И только когда дождь начал стихать, Рован соизволил двинуться в обратный путь. Он снова оставил Селену у двери бани, выразительно сверкнув глазами.

«Завтра будет еще хуже», – говорил его взгляд.

Отогревшись, Селена потащилась к себе. В комнате ее ожидала сухая одежда, сложенная и размещенная с такой аккуратностью, что у нее закралась мысль: уж не приставили ли к ней невидимую служанку? Иначе как объяснить это чудо? Ведь не Рован же все это принес. Бессмертный принц никогда не опустится до помощи какой-то полукровке.

За окошком снова сверкали молнии и хлестал дождь. Селена смотрела на стену леса, то появлявшуюся в свете молний, то снова исчезавшую в темноте. Если бы не голод, она бы осталась в комнате и завалилась спать. Но ее голова уже начинала кружиться – верный признак, что нужно срочно поесть. Точнее, наесться, впихнув в себя все, что найдет. С таким синяком под глазом только и делать, что лопать; даже если ради этого придется идти на кухню.

Селена дождалась, пока, как ей казалось, все ушли наверх. От завтрака всегда что-то оставалось. Должно остаться и от обеда. Но до чего же она устала. А тело, невзирая на горячую баню, ломило еще сильнее, чем утром.

Голоса она услышала еще на подходе к кухне. Она уже собиралась вернуться, но это означало бы голодную и, скорее всего, бессонную ночь. Во время завтрака с нею никто не заговаривал (Малакай не в счет). Наверное, ее и сейчас не заметят.

Кухня была не просто полна. Кухня была до отказа забита обитателями крепости. Сидели на принесенных стульях и на подушках. С плиты сняли металлический верх, превратив ее в подобие открытого очага. Ярко пылал огонь. Рядом расположились Эмрис и Малакай, переговариваясь с собравшимися. У всех в руках были тарелки и миски. Казалось, обитатели крепости почему-то решили обедать здесь. Прячась в тени лестницы, Селена разглядывала собравшихся, удивляясь их решению. В столовой куда просторнее. Правда, холодновато. Неужели только это заставило всех собраться возле импровизированного очага?

При виде пищи Селена перестала терзаться вопросами. Бесшумно спустившись вниз, она легко протолкнулась к ближайшему столу (навыки ассасина), взяла тарелку и до краев наполнила жареной курятиной, картошкой и свежим, еще теплым хлебом. Ее уже воротило от картошки, но та хорошо насыщала. Собравшиеся все так же переговаривались, не замечая Селены. Те, кому не хватило места, стояли вдоль стен, потягивая эль из глиняных кружек.

От огня и человеческих тел в кухне было жарко, и потому верхнюю часть двери открыли. В гул голосов вплеталась барабанная дробь дождя. Селене показалось, что снаружи что-то мелькнуло. Она присмотрелась. Никого.

Селена уже собиралась уйти вместе с тарелкой к себе, когда Малакай вдруг хлопнул в ладоши. Селена вновь замерла в сумраке лестницы. Разговоры смолкли. Собравшиеся заулыбались, устраиваясь поудобнее. На полу, возле стула Эмриса, сидел Лока. К его плечу прильнула хорошенькая девушка. Лока небрежно обнимал ее за плечи. Однако в этой небрежности таилось недвусмысленное послание всей мужской части собравшихся: «Она моя». Селену такой жест ничуть не удивлял.

Но взгляды, которые Лока бросал на свою девчонку, и озорство в его глазах отозвались в душе Селены всплеском болезненной зависти. Когда-то она вот так же сидела с Шаолом. Только в их отношениях не было безмятежности, как у этой пары. Даже если бы их отношения не оборвались, на каждого продолжал бы давить груз обязательств перед адарланским королем.

Кольцо с аметистом вдруг показалось ей очень тяжелым.

Яркая молния на несколько мгновений вернула день, осветив траву и лес. Потом все вокруг затряслось от грома, вызвав у собравшихся возгласы и смех.

Эмрис громко откашлялся. Взгляды всех сошлись на его морщинистом лице. Огонь красиво оттенял его седые волосы. От фигуры старика тянулись длинные пляшущие тени. Под раскаты грома, стук дождя и потрескивание поленьев он заговорил:

– В незапамятные времена, когда на вендалинском троне еще не восседал смертный король, фэйри считали себя хозяевами земель и не прятались от людей, как нынче. Как есть разные люди, так и фэйри тоже были разными. Одни отличались добротой и честностью, другие любили немного пошалить. Но попадались и такие, что были опаснее самого дикого зверя и чернее самой черной ночи.

Селена сглотнула. Тысячи лет такие истории рассказывали у пылающих очагов. И не только в Вендалине, но и в тогдашнем Адарлане. И в тогдашнем Террасене тоже. Эта традиция казалась вечной.

Эмрис продолжал. Его голос эхом отзывался из каждого угла, из каждой щели и трещины.