Наследница огня

– Из-за этих нечестивых фэйри всегда нужно было держать ухо востро. Особенно на древних дорогах, в лесу и в иных глухих местах. Ненастье всегда было лучшим другом нечестивых фэйри. Как же они любили вечера вроде нынешнего. Дождь шумит, гром грохочет, а ветер со стоном повторяет твое имя.

– Ой, только не надо эту историю, – с притворным испугом взмолился Лока.

Кто-то засмеялся, но смех выдавал тревогу.

– Я же потом целую неделю спать не буду, – канючил парень.

Не обращая на него внимания, Эмрис продолжал. Селена прислонилась к стене. Она слушала повествование, не забывая доедать курятину. Она ела уже не столько от голода, сколько из желания заглушить тревожное чувство, не покидавшее ее на протяжении всего рассказа. События в изложении Эмриса были настолько яркими и образными, что мелькали перед нею как картины.

Едва только старик досказал историю, загремел гром. Конечно, это было простым совпадением, но даже Селена вздрогнула и едва не выронила опустевшую тарелку. Слушатели посмеивались, подтрунивали друг над другом и слегка пихались локтями. Селена нахмурилась. Наиболее впечатляющие куски повествования и сейчас еще стояли у нее перед глазами. Коварные фэйри, сдирающие с несчастных путников кожу заживо. Хрупкие на вид создания, легким движением руки ломающие кости. Повелители молний, способные направить огненные стрелы и на одинокого всадника, и на торговый караван. Услышь она нечто подобное раньше – ни за что не поехала бы сюда с Рованом. Сидела бы в Варэсе хоть миллион лет, а сюда – ни ногой.

Ей вспомнилось, как на привалах Рован ни разу не зажег огня. Не хотел привлекать внимание. Чье внимание? Нечестивых фэйри, о которых рассказывал Эмрис? А вчера Рован нехотя признался, что не знает, с каким существом столкнулась Селена возле древнего кургана. И уж если бессмертный не знает… Она принялась глубоко дышать, успокаивая колотящееся сердце. Если она сегодня уснет, это будет чудом.

Собравшиеся, похоже, ждали следующей истории. Нет, с нее хватит. Селена повернулась, готовая уйти. Что-то заставило ее снова бросить взгляд в сторону полуоткрытой кухонной двери. На всякий случай, чтобы убедиться: там только дождь, ветер и гром. И никаких нечестивых фэйри… Фэйри на дворе действительно не было. А на ближайшем дереве сидел большой белохвостый ястреб.

Он был неподвижен. Вот только глаза какие-то странные. Совсем не птичьи… А ведь она уже видела этого ястреба. В Варэсе. Он целыми днями наблюдал за ней: как она валяется на крышах, пьет краденое вино и устраивает потасовки.

Что ж, теперь она хотя бы знает, в кого превращается Рован. Вот только зачем ему понадобилось слушать эти истории?

– Элентия, – вдруг обратился к ней Эмрис. – Может, и ты расскажешь нам что-нибудь? В ваших землях наверняка есть свои истории. Мы были бы рады послушать… если ты, конечно, не возражаешь.

Эмрис точно знал, где она стоит. Теперь все молча смотрели на нее. Никто не подзадоривал, никто не просил. Только Лока крикнул:

– А в самом деле, расскажи что-нибудь свое!

Историй, которые ей рассказывали в детстве, перед сном, она уже не помнила. Другие истории, памятные ей, не имела права рассказывать.

Селена выдержала паузу, успокоила сердце, снова заколотившееся от слов Эмриса, и сказала:

– Спасибо за предложение, но из меня плохая рассказчица.

Она двинулась вверх по лестнице. Никто не пошел за ней. Ей было ровным счетом наплевать, как к этому отнесется Рован.

С каждым шагом голоса стихали, но только вернувшись в свою холодную комнатенку и улегшись на кровать, Селена облегченно вздохнула. Дождь перестал. Ветер разогнал тучи. Над деревьями опять светились звезды.

Не знала она таких историй, чтобы рассказывать возле очага. От легенд Террасена, слышанных в детстве, остались лишь бессвязные обрывки.

Селена закуталась в свое жалкое одеяло, закрыла глаза и придавила веки рукой. Сегодня ей не хотелось смотреть на звезды.

Глава 18

К счастью для Дорина, отец больше не заставлял его развлекать Эдиона. Принц видел генерала лишь на собраниях и официальных обедах, где тот вел себя так, словно Дорина не существовало. Шаола он тоже почти не встречал, чему только радовался, вспоминая, как нелепо закончился их последний разговор. Теперь он по утрам упражнялся не с капитаном, а с королевскими гвардейцами, что приносило не больше удовольствия, чем отдых на ложе из горячих гвоздей. И все-таки эти поединки оттягивали хотя бы часть беспокойных, неуправляемых сил, бурлящих внутри Дорина днем и ночью.

Поединки с гвардейцами имели еще одно полезное следствие. Порезы, царапины и растяжения, получаемые Дорином во время учебных боев, давали ему повод для встреч с Соршей. Она, успев изучить его распорядок дня, до полудня всегда старалась быть на месте.