Наследница по мужской линии

Я вошла в кабинет, прервав своим появлением горячий спор. Но, объяснять мне никто ничего не стал, а я и не настаивала. По эмоциям и так видно, что лорд меня защищал, а казначей опять сомневался. Вот, же ж…. Фома Неверующий. Пока дошла до стола, на нём успел появиться сундучок.

— Прошу вас, господин Леннок, отсчитайте мне десять тысяч, остальные пятьдесят забирайте под магическую клятву.

Казначей недоверчиво взглянул на меня. Потом подскочил к сундучку и рывком открыл его.

— Двойные керсы, — зачарованно прошептал он, нерешительно трогая руками это богатство.

Спасибо, госпожа, — его взгляд буквально ласкал золотые монеты, и часть этой ласки даже перепала мне. — Я быстро, я сейчас…

И действительно, такой скорости счёта, аппарат в банке мог позавидовать.

Через полчаса часть денег лежала горкой у меня на столе, а сундучок мирно покоился на руках казначея, который непроизвольно поглаживал его, как какую- нибудь животинку.

Вот, что любовь делает, усмехнулась я, чувствуя волны истинного удовлетворения, исходящие от казначея.

Попрощавшись с советником и казначеем, я вернулась в кабинет. До обеда был ещё час, и я хотела встретиться на обещанной прогулке с Рэйдрихом. Почем-то теперь, когда я видела его истинные эмоции, называть его по-дружески Рэем, я не могла.

Позвонив в колокольчик (мне это действие почему-то очень нравилось; сразу вспоминались старые фильмы и книги о дворянстве), попросила вошедшего Тоби известить моих кузенов о прогулке. И, если они откажутся, то я погуляю одна.

Но, кузены не отказались и через некоторое время, мы вновь рассматривали розы в замковом парке. Но, теперь у меня не было желания читать их мысли. И так всё ясно.

Рэйдрих, всё-таки, почувствовал изменения моего отношения и пытался, не зная причины, как-то исправить ситуацию. Улыбаясь, обращаясь только ко мне, жестикулируя, дотрагиваясь, якобы, нечаянно до меня, приводя яркие примеры, он красочно описывал жизнь и быт наших соседних королевств и княжеств.

Из его рассказа, я поняла, что на нашем материке живут, в основном, люди. Государства в большинстве являются королевствами. Все короли в возрасте и имеют взрослых детей.

Есть два княжества и одно герцогство (наше), которое по территории, даже превосходит некоторые королевства.

Ближайших соседей у нас двое: на севере и востоке — княжество Кинросса, которое узкой лентой тянулось вдоль наших границ, упираясь другой стороной в пустынные каменистые степи, которые, до сих пор, были ничейными из-за невозможности проживания в этих землях. С княжеством у нас были дружеские отношения. А князь, Гередон Моффат, был частым гостем в Перте (ведь замок давно пустовал).

Второй сосед — королевство Абердинское, граничило с нами на юго-западе. И отношения с ним не заладились с самого начала. Это было последнее королевство, когда-то захваченное варварами. Остальные земли смогли отстоять свою независимость, благодаря герцогству Дэгрейв, которое сумело остановить продвижение захватчиков и тем самым, дать остальным время собраться.

Постепенно, варвары прижились на новых землях и теперь, Абердин- такое же королевство, как и другие. Но, обиженные абердинские короли регулярно предпринимают попытки присоединить герцогство.

Мне было очень интересно всё это узнать, и я даже на время забыла о своей неприязни.

— Скажи, Рэйдрих, а сколько детей у Абердинского короля, и какого они возраста? И у князя тоже, если знаешь.

— Это известные сведения. У короля Норриса Драймонда (120 лет) есть жена — Барэлл (80 лет), сын — Рэгнер (35 лет), в прошлом году закончил академию и дочь — Эйлис (20 лет), в этом году поступила в академию.

— А сколько у вас учатся в академии? Если Эмихай её в сорок лет закончила, а сын короля в тридцать пять?

— В академии учатся 10 лет, потом пять лет магистратуры, для тех, кто хочет получить звание магистра. Я поступила в академию в двадцать пять лет, — ответила Эмихай, нервно теребя свободный конец пояса.

Я прислушалась к её эмоциям, и ощутила горечь, тоску, одиночество. И это было связано с академией.

— А почему так поздно поступила? Или это нормально? — не унималась я.

— Поздно потому, что обучение в академии дорого. И нам пришлось несколько лет собирать средства. Но, это не исключение. Так как поступать можно хоть во сколько, лишь бы был дар.

Нет, жалеть я её не кинулась, но задумалась об истоках негативного отношения ко мне. Вполне возможно, что этой зависти и злости помогли сформироваться «добрые люди».

— Рэйдрих, а как вы учитесь до академии? И где, кроме академии? — продолжала выпытывать я.

— До академии, образование у всех разное, кузина. Аристократы получают знания дома. Богатые нанимают учителей. Обедневшие учат сами. Но, необходимый минимальный уровень имеют все. Без него не сдашь экзамены в академию

Богатые горожане тоже нанимают учителей. Потому что, поступить в академию могут дети из любого сословия, были бы дар и деньги. Другое дело, как они себя там чувствовать будут. Ведь, даже обедневшим аристократам там несладко.