Наследница проклятого рода. Книга III

Город внезапно вырос посреди зеленой равнины, представ глазам путников. Одна из самых больших древних и красивейших цитаделей Нолдерхейма стояла на реке Хорос, притоке Тригла, впадавшем в свою очередь, в Ильтрейн. Через реку и рукотворные каналы были перекинуты многочисленные мосты, столь широкие и прочные, что по обеим сторонам каждого из них были выстроены дома в несколько этажей высотой. Берега Хороса, судя по всему, были болотисты, поскольку многие здания, стоявшие близко к воде, были построены на сваях, как и мостовые, сложенные из толстых, потемневших от времени бревен. Поражали просторная главная площадь, расположенная на возвышенности, и примыкающий к ней королевский замок. Скорей всего первоначально он представлял собой небольшой крестообразный донжон с башней посередине, однако за несколько столетий он оброс множеством бастионов, внутренних дворов, пристроек и переходов. Самыми новыми здесь, судя по наиболее светлому цвету кладки, были четыре исполинские восьмиугольные башни с острыми черепичными шпилями, стоявшие по углам твердыни. Гильдия магов в Додриате не обладала независимостью и была в подчинении у короля Аригандии, а потому располагалась прямо в его крепости в огромном здании, построенном в виде гладкого конуса, к которому прилепились два десятка башенок, придавших сооружению сходство с гигантской каменной елью.

Хотя за право называться самым большим в Нолдерхейме издавна непримиримо спорили несколько городов, в том числе и Кронемус, Кромфальд, едва опустившись перед воротами, свернув ковер и миновав подъемный мост, понял, что с готовностью признает таковым Додриат. А все из-за непомерного количества людей на улицах. Создавалось впечатление, что в городе не осталось ни единого закоулка, где можно было побыть в одиночестве. Даже небо казалось тесным из-за сотен пролетающих грифонов. Река и каналы были так сильно запружены плотами, лодками и баржами, что в некоторых местах их можно было перейти, просто перешагивая с одной палубы на другую. На улицах и площадях, приходилось буквально разгребать руками людское море. Всадники должны были проявлять чудеса ездового искусства и терпения, чтобы пробиться через толпу, никого при этом не затоптав. Но хуже всего были повозки: большие, маленькие, пустые, с разнообразным грузом, с людьми, увлекаемые животными, подталкиваемые вручную, повозки с грубо бранящимися возницами или вообще без возниц, кем-то брошенные посреди дороги, не могущие разъехаться повозки, столкнувшиеся, сломанные, порой даже перевернутые — очень разные, они были схожи в одном — на каждом шагу, даже на самых широких дорогах, они отчаянно мешали пройти, вынуждая людей лезть через заборы и прорываться через дворы, не обращая внимания на протесты хозяев.

Недоумевая, что же вокруг происходит, люди Кромфальда с трудом пробирались по идущей к центру Додриата улице из числа тех, что обычно носят прозвище «Улиц одного человека». Впрочем, все, кто по ней сейчас передвигались, похоже, пытались доказать неправильность подобного названия, протискиваясь в узкий проход между домами едва ли не по пятеро сразу. Но тут стены расступились, и путники оказались на главной площади, впрочем, ничуть не менее людной, чем любое другое место в городе. Не успев толком осмотреться, они услышали поблизости знакомый голос:

— Вот уж не ожидал встретить вас здесь, друзья! Впрочем, добро пожаловать!

— Мессир Флоритэйл? — обрадовался Кромфальд; правитель Меланрота и канцлер тамошней магической гильдии стоял перед ними; он был в простом и довольно грязном дорожном плаще и выглядел крайне измотанным.

— Какой я теперь «мессир»? — вздохнул он. — После всего случившегося…

— А что произошло? — поинтересовался Бальдус.

— Давайте пройдем в нашу временную резиденцию, — с трудом сдерживая нахлынувшие чувства, сказал волшебник. — Там вы сможете поесть и отдохнуть, и мы расскажем друг другу свои истории.

Штаб Флоритэйла располагался в просторном каменном доме напротив ворот королевского замка. В зале на первом этаже, да и в других помещениях тоже, было полно народу, кругом царила непрекращающаяся суета. Кромфальд всюду обнаруживал знакомые лица — это были маги и рыцари, которых они год назад видели в Меланроте.