Наследница Шахерезады

Я отбуксировала подругу подальше от мехового салона – в магазин часов, остановилась под циферблатом размером с тележное колесо и предложила Ирке посмотреть, который час.

– О, пора бы нам поесть! – оживилась она.

И, поглядев на часы, добавила в рифму:

– На Урале скоро шесть.

Какой, пропади оно все пропадом, Урал?!

Чертова шуба что-то сделала с подружкиными мозгами.

– Блин! – вскричала я в тему обеда. – Максимова, ты долго будешь тупить? Я уже всяко разно намекнула тебе, что анонимный сигнал не сработал, а до тебя не доходит!

– То есть?

– То есть полицейские не поняли смысла нашего сообщения.

– А почему?

– Да откуда мне-то знать? Оно же на немецком, я и сама его не понимаю!

– Так, постой.

Ирка потрясла головой (видимо, вытряхнула остатки дурманящих мыслей о шубе).

– Получается, что наш план А не сработал, полиция все еще не нашла трупы, да?

– А у нас есть план Б? – логично заинтересовалась я. – Я не знала! Так что у нас на второе?

– У меня – шницель по-венски. – Ирка окончательно пришла в себя. – Пошли в кафе, за едой посовещаемся. Хочу шницель по-венски и картошку по-деревенски…

Я не поняла, это уже были стихи или еще проза жизни?

24 января, 13.00

К обеду кафе стало похоже на филиал сумасшедшего дома в цыганском таборе. С той разницей, что никто не откочевывал прочь и между столиками не бродили, тряся шелковистыми гривами и хвостами, рассупоненные лошади.

В детском уголке уже высился пестрый шатер из пальто, на свободных участках пола самоорганизовались лежбища, а диваны просели под весом целых семей и компаний. Все столики были заняты, все горячее съедено. Бармен Клаус как заведенный строгал бутерброды с сыром. Ветчина и сосики уже закончились, кетчуп, горчица и терпение Феликса были на исходе.

– Молодой человек, а салфетки у вас есть? – окликнула его дородная рыжая дама.

Феликс вспомнил ее: это она хотела суп в термосе.

Накаркала нелетную погоду, ведьма!

– Нихт ферштейн.

Феликс сделал каменное лицо.

– Обыкновенные бумажные салфетки? – настаивала ведьма.

– Ирка, погоди. – Спутница рыжей дамы шустро постучала по сенсорным кнопкам мобильника, и невидимка непререкаемым бронетанковым голосом изрек:

– Папирхандточер!

– Белые бумажные салфетки, – уточнила ведьма.

– Вейт папирсервиттен! – категорически потребовал бронетанковый нивидимка.

– В первый раз он как-то по-другому сказал, – заметила ведьма.

Ее спутница мило улыбнулась сердитому Феликсу:

– Дайте нам папирсервиттенов, битте, шнель!

– Шницель, а не шнель! – спохватилась рыжая. – Стопку сервиттенов и два шницеля! А карандаш у нас свой есть.

24 января, 13.35

Дзинь!

Пришло сообщение от мужа: «Кыся, куда деть порошок?»

– Да лишь бы не в ноздри! – вульгарно сострила подружка, бесцеремонно прочитав послание в моем телефоне. – А о каком вообще порошке идет речь?

– Полагаю, о стиральном, – рассудила я.

И написала ответ:

«На передней панели стиралки слева сверху есть выдвижной ящичек для порошка».

Мужчинам надо все объяснять очень точно, у них совсем нет воображения.

24 января, 13.37

Дзинь!

Колян прислал второе сообщение: «Так он же зеленый!»

Мы с подружкой столкнулись лбами над моим телефоном.

– Что значит – он зеленый? Кто – он? – задумалась Ирка. – Боже, мало нам тут загадок, еще и Колян со своим чем-то зеленым!

– Вообще-то из зеленого у нас в доме только кактус, – сказала я неуверенно.

Вообще-то я просила Колянов выкинуть елку, но сделали они это или нет?

Хотя, строго говоря, елка уже давно не зеленая. Она уже к середине января побурела и загнулась лысым кренделем…

– Вот именно! Сколько раз я дарила тебе прекрасные горшечные растения, а ты умудрилась заморить все, кроме кактуса! – Ирка моментально оседлала любимого конька.

– Погоди, не гомони. – Я послала вызов Коляну. – Надо разобраться с имеющимся зеленым.

Оказалось, зеленый – это и есть порошок. Коля-младший проверял полученную на уроке рисования информацию о том, что в результате смешения синего и желтого образуется зеленый цвет. У него получился болотный.

– Это потому что чисто желтых теней у тебя не было, только бежевые, – охотно объяснил Колян. – В общем, теперь бежевых у тебя тоже нет. И синих. Но зато есть целое блюдце болотно-зеленых! Вот я и спрашиваю тебя, куда их пересыпать? Обратно в ту же коробочку они не влезают, а тени просто суперские получились, прям мечта Рэмбо! Не выбрасывать же?

Беру назад свои слова о том, что у мужчин вовсе нет воображения. У моих – есть.

– Не выбрасывай, – кротко согласилась я. – Но и в стиралку не засыпай! Найди какую-нибудь баночку…

– Из-под того крема, который в ванной на полочке стоял, подойдет? – спросил муж.

– Да, – коротко ответила я и отключилась, чтобы не сказать чего-нибудь непедагогичного.

Крема этого, надо понимать, у меня теперь тоже нет…

– Что ты там говорила про здешний дьюти-фри? – обернулась я к Ирке. – Давай улучим минутку и сходим туда, мне нужно купить кое-что из косметики.

Понятно, что покупка косметики – дело серьезное, требующее времени. Поэтому с планом Б мы разобрались на скорую руку, немного небрежно.