Наследница Шахерезады

– А то, что у вас с первым убитым одинаковые мобильники. И если в одиннадцать часов его телефон продолжал исправно воспроизводить запись звуков кишечных спазмов, значит, начал он этот непрерывный концерт не ранее четырех часов утра!

– А! – Я поняла. – Значит, мы можем предположить, что маньяк сработал в половине пятого и в половине одиннадцатого. И если он огорчительно пунктуален…

– Конечно, он пунктуален, я знаю маньяков, – авторитетно заявила Ирка.

– …Тогда очередное убийство случится примерно в шестнадцать тридцать!

Мы обе посмотрели на куранты.

– У нас не больше двух часов, чтобы предотвратить убийство номер три! – вздохнула подружка. – И у меня все меньше надежды на местную полицию. Может, нам стоит действовать активнее?

– Это как же?

– Ну, я не знаю! Как ловят маньяков?

Я вспомнила голливудские фильмы и уверенно ответила:

– На живца!

– Прекрасно. – Ирка кивнула. – Значит, первым делом нам нужно понять, какой тип жертвы привлекает маньяка. Ну-ка постарайся вспомнить, чем похожи жертвы?

– Ну-у-у-у…

Я замялась.

Не слишком-то я их разглядывала. А кто бы разглядывал? Не то это зрелище, чтобы таращиться…

– Оба убитые – мужского пола!

Я наконец нашла что сказать и втайне обрадовалась, ибо у меня уже зародилось подозрение, что Ирка вот-вот объявит кастинг на ответственную роль живца и вынудит меня его выиграть.

– Оба они не толстые, не лысые, но на этом общее заканчивается, потому что первый покойник загорелый блондин, а второй – белокожий брюнет.

– М-да, негусто.

Подружка задумалась.

– Я не пойду их рассматривать дополнительно! – предупредила я вполне возможное смелое предложение.

– И не надо, я думаю о другом…

– О том, чтобы все-таки подключить полицию, я надеюсь?

– В конце концов, да… Слушай, а если просто разблокировать двери кабинок? Если они не будут заперты, кто-нибудь из страждущих – а они ведь идут в туалет косяком! – дернет дверь, увидит внутри жмурика и ка-а-ак заорет! И вуаля – вот и полиция!

Ирка улыбнулась, чрезвычайно собой довольная.

– А как же мы разблокируем замок снаружи, если он заперт изнутри? – резонно спросила я.

– А как маньяк их запер снаружи? – резонно спросила Ирка.

– А…

Мы замолчали, синхронно уронив челюсти.

Е-мое, а действительно – как он это сделал?!

– Ничего себе! Это же получается классическое преступление в запертой комнате! – Поломав голову и ничего разумного не придумав, я невольно восхитилась нашим маньяком. – Получается, он совершил идеальное убийство!

– Причем дважды, – напомнила Ирка. – А это уже никак не может быть случайностью, это уже система, а система – это всегда технология. Подержи-ка!

Она сунула мне в руки свой пакет из дьютифтри и полезла в сумку. Нашла полузатупившийся сувенирный карандаш с миниатюрной копией дома Хундертвассера на конце и досадливо выругалась:

– А, ч-ч-черт, у нас же нет бумаги!

– В кафе еще есть салфетки, – напомнила я. – А зачем?

– Затем, что нужно кое-что начертить.

Ирка сунула под мышку ридикюль, взяла у меня пакет, потом помотала головой и сказала:

– Нет, так не пойдет, надо развязать себе руки! За мной! – И решительно зашагала в магазин кожизделий.

«Для каких это действий вам нужно развязывать руки, интересно? – пробормотал мой внутренний голос. – Вы вроде и до сих пор не особо стеснялись!»

– Это что за гнусный намек? – оскорбилась я. – Мы законов не нарушали!

«Скажи это австрийской полиции», – съязвил мой внутренний голос.

– Подумаешь, небольшое недоразумение с визовым режимом! – отмахнулась я. – Зато законы морали и нравственности мы соблюдаем неукоснительно!

– Ленка, у тебя монеты есть? – требовательно спросила подружка, успевшая добежать до прилавка. – Два сорок евро мелочью найдешь, чтобы я без сдачи расплатилась?

– За что? – спросила я, приблизившись.

Тема расплаты за содеянное меня уже живо интересовала.

– За эту сумку. – Ирка показала свою покупку.

Она не произвела на меня сокрушительного впечтления: сумка как сумка, ничего особенного, типичная ручная кладь для авиаперелетов – на колесиках и с длинной ручкой, за которую котомку удобно тянуть. Стиль унисекс, цвет серо-зеленый, как те тени «Мечта Рэмбо», которые произвел мой сын.

– И что такого в этой сумке? – спросила я с недоумением.

– У нее идеальная форма.

– Ты находишь?

Я с сомнением осмотрела квадратный чемоданчик, но воздержалась от высказываний, вспомнив одну беседу с мужем.

Как-то вечером после сытного ужина Колян подпер подбородок кулаком и, глядя в глубь вселенной, задумчиво спросил меня:

– Кыся, а ты кем хочешь стать в следующей жизни?

Признаюсь, я растерялась:

– Эй, не спеши, я еще в этой жизни не стала всем, кем хотела!

– Понимаю, – философ снисходительно кивнул. – А вот я хочу стать правильным шестиугольником.

– Кем?!

– Ну а что? Это просто и красиво…

– А почему шестиугольником-то? – проглотив комментарии, полюбопытствовала я. – Квадрат еще красивее и проще!

– А я буду совершенствоваться из жизни в жизнь, – мечтательно сказал Колян, и я не нашлась что ответить.

– Интересно, кем ты была в прошлой жизни? – шепотом спросила я квадратную сумку. – Неужели шестиугольником?