Наследница шовинистов де Мармонтель

Я выполнила требование – подняла обе руки, неуверенно положила их ему на плечи, коснулась его горячей кожи, коротких волос на его крепком затылке. И сомкнула руки, тут же он выпрямился, подхватил меня под голые ягодицы. Эврард развернулся к кровати, опустил меня на нее. Он властно лег между моих ног, заставив неприкрыто касаться его тела всем, что до этого момента было доступно только мне. Я думала, что не будет даже поцелуя – ошиблась. Мгновение, очень долгое и трудное для меня мгновение он удерживал ненавистную де Мармонтель в своих руках, под собой, буравил мои глаза мучительным взглядом, когда вдруг словно отпустил что-то и… его жесткие мужские губы коснулись моих. В мой рот попала его прохладная слюна и его язык. Он втянул ноздрями воздух, проник своим языком глубоко в мой рот, удерживал рукой мою спину, прижал к себе мое тело так крепко, как будто хотел склеить нас вместе. Между моих ног, там, где он касался своим возбуждением меня – стало очень мокро и жарко. Эта влага, как теплый мед, растеклась по нам обоим и я, уже забыв обо всем, снова погрузилась в то желание, которое испытала там, у двери в его спальню, когда наблюдала за тем, как он это проделывал с другими женщинами. На этот раз желание увеличилось во сто крат, и я сама подтянулась к нему там, внизу, как будто прося, чтобы он сделал это быстрее. Его не пришлось уговаривать – мужская ладонь подхватила меня под ягодицу и в несколько мягких толчков, он оказался во мне полностью. На секунду где-то там проскочила нота боли, однако она моментально потухла, вернув весь тот жар и расплавленный мед между нами – я ухватилась за его затылок, против воли и разума ответила на поцелуй, жадно встретив его язык своим. Все то, что копилось во мне последние дни – выплеснулось сейчас на него. Я почувствовала, будто бы уже давно шла по пустыне, изнывая от жары и жажды, и внезапно набрела на райский оазис, где добралась до прохлады и воды…

Мед разлился внутри меня, принеся мне восторг и сразу за ним облегчение, равным которым по силе я еще не знала никогда. Я обмякла прямо в его руках, пытаясь не утонуть окончательно в лавине новых ощущений, захлестнувших меня по самую макушку. Эврард уткнулся лицом в мою шею и уперевшись локтями в кровать, накрывал меня своим монументальным, очень горячим телом. Я все еще обнимала руками его шею – мед внутри согревал удовольствием и новой волной страха от той неизвестности, которая через несколько минут встанет передо мной во всей своей красе.

Сдержит ли теперь он свое обещание? Женщины, приходившие в его спальню – выходили оттуда незамеченными и больше не появлялись в ней. Что ему стоит поступить со мной так же, как с одной из них?

Глава 28

– Эврард, пс, Эврард… Я приду к тебе сегодня ночью…

Люси позвала меня, заглянув в кабинет через щель в незакрытой до конца двери. Ей восемнадцать, несколько дней назад она рассталась с невинностью и произошло это в моей постели. Я влюблен. Потерял голову и рассудок от ее нежного запаха, от ветра, поселившегося в ее волосах и от озорства, блещущего в ее лавандовых глазах. Маленькая, тоненькая девушка – она как нежный цветок, который растет у дороги. Этот цветок слишком прекрасен, чтобы быть здесь – вот-вот и его кто-нибудь растопчет. Я хочу защищать его, я хочу закрыть этот цветок от всех жизненных невзгод, от грязного башмака фермера, который возвращаясь с пастбища, непременно растопчет эту красоту, рожденную самой матушкой-природой, когда та была в хорошем настроении.

Люси приходила ко мне по ночам – прокрадывалась по коридору и бесшумно нажимала на старую ручку двери. С некоторых пор я заботился о том, чтобы дверь не скрипела. Оставшись наедине, после долгих поцелуев, мы любили лежать на моей кровати голышом и обниматься – это время могло длиться бесконечно. Люси изучала меня – ей было все интересно. Она водила пальчиками по моей груди, животу и ногам.

– Когда ты успел так вырасти? – удивлялась моя девчонка. Еще совсем юная, только вчера не умевшая целоваться, а сегодня уже беззастенчиво сидевшая без одежды на мне. – И откуда у тебя столько волос? Разве ты француз?

Она подтрунивала надо мной. Но я не оставался в долгу – мы оба были очень молодыми. Я был старше ее всего на три года.

– Когда ты успел отрастить такие длинные ноги? – смеялась она беззвучно, чтобы никто не догадался, что она со мной. – Ты был таким маленьким, помнишь? Как мы бегали за виноградом? А как потом воровали вино из отцовских подвалов? Как ты напился в первый раз? Ахаха! Тебе тогда было только тринадцать! Ты обнимался с бочкой в подвале, а я смеялась над тобой! Удивительно, за что я тебя умудрилась полюбить, де Даммартен?

Я очень рано остался без семьи. С самого детства для меня не было секретом, почему отец и мать попали в аварию. Это он был виноват. Паскаль переживал из-за Селестины настолько, что не считал мою родную мать за человека – уходя из этой жизни, просто забрал ее с собой, завещав мне по наследству свое проклятие.