Наследница (СИ)

— Ярослав, — Саша хотела остановить его, не желая посвящать в их отношения еще и случайных официантов, но даже их в зале не оказалось. — Пожалуйста, — она даже сама толком не знала, о чем просит. Чего хочет больше: чтоб он поступил как всегда, проигнорировал ее, посадил в машину, и увез туда, куда посчитает нужным, или чтоб послушался, чтоб отпустил?

— Прости, — ей делать выбор не пришлось. Он принял решение сам. Выпустил девичью руку, возвращая на лицо выражение спокойствия, уверенности, сдержанности. — Прости, я просто… Время. Я не тороплю.

— Спасибо, — скрыть разочарование, глядя прямо в глаза, у нее бы не получилось, снова пришлось опустить взгляд. Дура. Влюбленная беременная дура, Алиса когда-то сказала совершенно правильно.

— Дима тогда напился, Снежана звонила, потому что не знала, что с ним делать, — на крыльцо они вышли вместе, а вот дальше, их дороги снова должны были разойтись.

— Ты спас друга? — раньше, она бы прервала его на полуслове, заявив, что это его личные дела, и она не хочет быть с ними связанна, но сейчас, он пролил объяснения бальзамом на душу. Жившая все это время в душе ревность, затихла, вбирая в себя острые шипы.

— Спас. Только вряд ли он хотел именно такого спасения.

К крыльцу подъехала машина Артема.

— Спасибо тебе, Ярослав, — прежде, чем нырнуть на заднее сиденье, Саша хотела сказать еще одну вещь, на которую вряд ли решилась бы позже. — Я знаю, что все это благодаря тебе. И я ценю помощь. Спасибо.

— Это не помощь, Саша. Я просто защищаю свою жизнь, — выстроить ложную логическую цепочку, на этот раз, Саша не успела, склонившись к ее уху, Ярослав объяснил все сам. — Тебя, я защищаю тебя потому, что ты и есть моя жизнь.

До самого дома Саша сидела, молча, боясь даже пошевелиться. Волосы за ухом то и дело подрагивали, словно он до сих пор был рядом, и то и дело повторял сказанное на крыльце.

Глава 42

— Можно? — прежде, чем вломиться в кабинет Самарского, Дима постучал. Раньше, такого с ним не случалось никогда.

— Можно, — Ярослав поднялся с кресла, повернулся к окну.

После того, как ему пришлось забирать друга в пьяном угаре из клуба, Дима, казалось, сам не свой. Стыд? Вряд ли, за долгие годы знакомства они видели друг друга в состоянии и похуже. Но вот что тогда? На этот вопрос ответы только предстояло найти.

— Я хотел спросить, готовы ли документы для Франции? Скоро пора запускать проект.

Когда Ярослав развернулся, Дима все так же стоял у двери, не решаясь зайти, плюхнуться на диван, взять в руки лежащие там документы, не заботясь о том, чтобы спросить разрешение, как делал раньше. Неужели у них все настолько изменилось, и он этого даже не заметил?

— Почти готовы. Нам надо поговорить, Дима.

— Неужели? — губы Ермолова дрогнули в саркастической улыбке.

— Да. Скажи мне, что происходит?

— Думаешь, это я должен говорить тебе, что у меня происходит? Я почему-то думал, что происходит что-то у тебя! — Дима завелся в прямом смысле слова с полуоборота. Захлопнул остававшуюся полуоткрытой дверь, подошел к столу. — Что у тебя происходит, Слава, и почему ты сейчас доверяешь кому угодно, но не мне?

— С чего ты решил, что я тебе не доверяю? — реакция друга, на простой с виду вопрос, показалась Самарскому, по меньшей мере, странной. Но оставлять все так, как есть, не выяснив, он не собирался.

— С чего? Думаешь не с чего? Вспомни, Слава, даже не так — попытайся вспомнить, — Дима прокрутил пальцем у виска, как бы демонстрируя, чем люди обычно вспоминают. — Когда в последний раз ты отвечал на мои прямо поставленные вопросы?

— Минуту тому.

— Вопросы друга, Самарский. Друга, а не подчиненного.

Думать об этом, пытаться вспомнить сейчас Яру казалось глупым. Последние месяца прошли для него единым мигом, смешавшись в бесконечно долгий день рисков, страхов, ревности, гнева, удовольствия и отчаянья. И по правде, Дима в этом коктейле играл роль практически нулевую.

— К чему ты клонишь?

— Не понятно?

— Нет.