Наследница старца Зосимы

И тогда — словно Сила особенная тебя нежно несёт и направляет! Можно научиться даже воспринимать то, как тебя направляют: например, куда тебе идти нужно, или когда пора что-то сделать. У меня в жизни много раз так бывало — когда эту Помощь ощущаешь явственно. Словно сами-собой приходят слова нужные, которые сказать надо, или понимание того, кому и как помочь лучше.

А иногда ощущаешь, наоборот, что это говорить или делать совсем не следует.

Всё такое называют интуицией.

А если не послушаться этого внутреннего понимания, словно как бы «предчувствия», — то всё плохо выходит. У меня так бывало. Если только рассуждала умом, то получалось, в итоге, — плохо...

Старец Зосима говорил, что так Святой Дух учит нас Волю Божию понимать!

И понимание это легко приходит, когда душа любовью полна, когда теплотой и светом, которые внутри, — с другими поделиться хочется!

А если человек или боится, или выгоду себе высчитывает: как положение высокое занять, как соперника своего оттеснить, или другое что, от самости идущее, — то это понимание глубокое и заботливое приходить не будет!

Тогда, наоборот, мысли приходят скользкие и гадкие о выгоде для себя, которая — в ущерб другим. И вот такие грязные мысли, если они вдруг приходят, их нужно научиться отгонять. Такие мысли могут страхом быть порождаемы, а могут и от самости происходить.

Когда я маленькая была, то старец Зосима научил меня, что страх и самость — они как два зверя злых, которые нападают на совесть с противоположенных сторон. Если послушаться страха или самости, то совесть. спрячется. А если на пороки эти посмотреть решительно и не поддаться, то приходит от Бога помощь, чтобы их одолеть.

Но часто люди не обращают внимания на голос совести, который внутри. И рассуждения, которые в уме они выстраивают, не сверяют они с любовью сердечной. От этого много заблуждений у людей бывает о том, что хорошо, а что плохо, где правда, а где ложь.

— Ну ты — философ!

— И что плохого в этом? Любовь к мудрости — это же хорошо!

И ведь мудрость без любви — невозможна!

А если теории о преобразованиях в обществе лишь логикой выстраивать, то в них тоже могут быть опасные ошибки.

Витя, это важно очень: мы — в ответе за тех, кому помогаем, мы — в ответе за то, что хотим принести в этот мир, мы — в ответе даже за то, как мы думаем! Мы — в ответе за всё это — пред Богом!

И мы также — в ответе за то, как сами живём, для чего и что выбираем в этой жизни...

Если пред Богом этот выбор совершается, то тогда легче выбирать.

А если думать, что Бога нет, — тогда, как сформулировал Достоевский, «всё дозволено!».

Ответственность за свою жизнь мы, всё равно, несём, понимаем мы то или нет. И лучше бы — понимать!

— Ну вот, теперь ты решила на мои убеждения напасть! Ты мне «заплатишь» за такие рассуждения: я тебе принесу почитать книги моих любимых философов — и тогда ты мне все их ошибки расскажешь! — отшутился Виктор.

Ольга

Начались занятия в институте.

Зосе нравилось учиться. Учёба теперь стала занимать большую часть её времени.

А ещё в жизни Зоси появилась Ольга — та самая девушка, которая помогла им в приюте для сирот. Со временем они стали близкими подругами.

Ольга была происхождением из знатной и богатой дворянской семьи. Жила она отдельно от родителей уже несколько лет.

Ольга выделялась среди других студенток яркой внешней красотой всего облика, подчёркиваемой умением одеваться изысканно и в то же время просто. Она блистала широкими познаниями во многих сферах жизни и гибкостью ума, позволявшими ей быть в учёбе всегда среди первых. Она была талантлива во многом: прекрасно рисовала, слагала стихи и прозу, знала очень многое о литературе и искусстве.

Ольга обычно оказывалась в центре внимания в любой компании: она всегда умела заинтересовать слушателей своими высказываниями, и сама при этом умела также выслушать других искренне и со вниманием.

Зося поначалу не предполагала, что она может быть хоть чем-то интересна Ольге и совсем не рассчитывала стать её подругой.

Студентки института увлекались не только новостями медицинской науки. Они часто обсуждали многие темы, волновавшие интеллигенцию столицы.

В один из дней после занятий несколько девушек, собравшихся вокруг Ольги, обсуждали возможность и необходимость внедрения в народ как можно шире не только медицинских знаний, но и искусства. Затем их разговор перешёл на товарищество передвижных художников, созданное в своё время как раз для цели проповеди искусства. Ольга высказала своё убеждение о том, что после смерти Крамского идеи движения теперь быстро угасают, что там остался один лишь великий художник Репин. Девушки продолжали говорить о значимости отдельных произведений искусства и об их воздействии на умы людей.

Разговор перешёл на картину Крамского «Христос в пустыне». Зосе было очень интересно, что думают студентки об Иисусе, о Его Миссии на Земле. Она внимательно слушала мнения однокурсниц, но сама не высказывала суждений.

Она вдруг ощутила себя необразованной провинциалкой, потому что никогда не видела этой картины.

После беседы девушки распрощались до завтра.