Наследница старца Зосимы

После того, как списки принятых были вывешены и Березина Софья Фёдоровна оказалась в начале списка с наивысшим экзаменационным балом, Зося, счастливая, вышла из здания института.

Внезапно её догнал Виктор:

— Если Вы подождёте минут пятнадцать, пока мы приведём в порядок аудиторию после экзаменов, я Вам город покажу. Подождёте? Это, конечно, не правильно, чтобы девушка ждала, но в другой раз я Вас ждать стану!

Зося согласилась.

Они гуляли, взявшись за руки, как старые приятели, и очень быстро перешли на «ты».

Виктор расспрашивал обо всём, иногда чуть- чуть пытался подтрунивать над Зосей, но ласково, не обидно.

— Ну так и почему ты — Зося, а не Софи?

— Ну... так сложилось... Это из-за старца Зосимы так повелось.

— Так выходит, твоё уменьшительное имя Зося — из-за старца этого случилось?

— Да. Ну. словно под его защитой я родилась. И у нас в семье это все всегда помнили. Ну понимаешь?, старец — он вправду чудеса мог творить! И проявлено это бывало часто. И я тому свидетелем была множество раз.

— Ты — как из прошлого века! Старец Зосима, о. Александр!. Врачом хочешь стать, а сама — как ребёнок! В Бога веришь!

У нас в гимназии, например, все «закон Божий» терпеть не могли!

— А я Закон тот, что от Бога, не в гимназии, а в жизни учить стараюсь.

Я Бога иногда вот так, как тебя сейчас, за Руку могу взять, прикосновение Его ощутить. И тогда Он Сам берёт мою руку и ведёт, подсказывает, как жить, как поступать. У меня не всё время так получается, но, когда удаётся, то всё вокруг — особенное и прекрасное делается, вот как сейчас!

Зося коснулась рукой руки Виктора и тихонько сжала его пальцы.

Он молча с удивлением смотрел на нежное лицо девушки, на светлые пепельно-русые волосы, заплетённые в косу, на скромное платье. И не понимал, отчего такая сила и уверенность исходят от её рук, от её хрупкой стройной фигурки, от её таких неожиданных слов. Наивная, чистая..., такая прекрасная!. Виктору захотелось защитить её от этого несправедливого и жестокого мира.

А Зося, совсем не ощущала, что нуждается в защите. И она спокойно продолжала:

— Почему ты думаешь, что врачи в Бога верить не должны? Есть ведь то, что от воли человеческой не зависит совсем, но с людьми происходит. И в медицине это — ведь так ярко видно!

— Ты, и в правду, чудная, Зося! Но и — чудесная!

Мне так легко с тобой, как ни с кем никогда не было! Только сегодня познакомились — а будто много лет тебя знаю, словно с детства дружим! И любое, всё что думаю, сказать могу! Даже то, с чем ты совсем не согласна будешь! И это — так просто! И радость такая вокруг!

 Было красиво и тихо. Белые ночи.

 Они долго гуляли по набережным и встречали ранний-преранний рассвет. Город, который показывал Виктор, Зосе понравился. Он был совсем не таким строгим и серым, каким казался ей вначале.

Нева спокойно несла свои воды в гранитных берегах. Уже собиралось взойти солнце, и сине- зелёно-оранжевое небо отражалось в текучей и сияющей, похожей на переливчатый шёлк поверхности реки, скрывающей до поры от взоров свою мощь и силу.

Простор над Невой был красив, он — завораживал!

И везде — был Бог! Зося теперь это очень ярко ощущала. Она твёрдо знала, что всё происходит вовремя, всё движется так, как надо! И даже такой уверенный в себе Виктор, студент 3-го курса, — вот тут, рядом! И вот так запросто он предложил свою дружбу! И на экзамене всё получилось! Поступила!

Когда прощались, Зося произнесла:

— Я бы тебя позвала пить чай на травах, но ко мне нельзя. Хозяйка сказала, что из комнаты выгонит и денег не вернёт, если парней водить стану.

— Ко мне — тоже не получится..., — Виктор замялся, помолчал. — Я с отцом давно в ссоре. В общежитии живу. Туда тоже девушек не пускают. Отец мой, кстати, врач, профессор. Страсть к медицине — это у нас «семейное». Наверно — «наследственность»!. А размолвка у нас вышла давно, из-за мамы. Она умерла. А он на другой женщине теперь женат. Ну. мы вот и не общаемся... Только на лекциях его вижу.

— Вам помириться нужно, обязательно!

— Да? А как? Он — гордый! А я — ещё сильнее «упёртый»! Обиды, вроде бы, позади, но вся жизнь — теперь врозь.

Ты что, будешь меня христианскому смирению учить?

— Не буду я тебя ничему учить, просто — помирю! Если захочешь, конечно.

— Я прощения просить не буду, так и знай!

— Хорошо, не проси. И так всё получится. Ну как?

— Ну тогда... — в воскресенье встречаемся? И ты свои чары продемонстрируешь. На Троицком мосту, в полдень, на нашем месте, идёт?

— Договорились!

* * *

У себя в комнате, перед тем, как лечь отдыхать, Зося открыла тетрадь старца Зосимы наугад, как изредка делала, чтобы ей Зосима «сказал что-нибудь» через прочитанные строки.

Слова словно обняли теплотой и радостью:

«Любовь и покой, благожелательность к каждому существу — хоть и постепенно, но верно ведут человека к мудрости, к стяжанию Духа Святого.

А любое недоброжелательство, оборонение — ведут к утере Света Духа Святого в сердце духовном.

Любовь — есть лучшая защита от зла!