Наследница врага

- А зачем она сняла серьгу? – нахмурилась София. - Я не дозволяла.

- Нельзя в дорогих одеждах да с драгоценностями погребать. Воры в гробницу влезут, осквернят. Пан Богумил еще такой порядок завел, его в простой казацкой свитке хоронили.

- Пояс и серьгу оставлю, - печально сказала София. - Это Кароль носил, остальное продавайте.

- Может вот еще пуговки, вам же понравились? – соблазнительно промурлыкал Любош. – Уж так на солнышке играют.

- Нет, - отрезала София, привычно резко разворачиваясь на каблучках.

Весну как-то незаметно сменило лето, горячим маревом разливаясь по равнине. Месяц без дождя заставил поволноваться окрестных крестьян, да еще кто-то, толи по неосторожности, толи из озорства, а то и по злому умыслу, поджог лес возле Богатого озера. Жадный огонь вначале принялся пожирать траву у подножия вековых дубов, грозя спалить заповедный панский лес, но потом ветер переменился и понес пламя прямо на Старицу. Мужики со всех ближайших деревень кинулись рыть защитную полосу, пытаясь остановить пожар на подступах к деревне. Но злой ветер легко переносил огненные шары через рукотворную преграду. Быстро занялся первый дом под камышовой крышей. Бабы отчаянно завыли, видя, как гибнет годами накопленное добро.

Любош послал за помощью в Ивлицу. София молилась, с надеждой глядя, как из-за гор медленно выплывает тяжелая туча. «Ну, быстрее же, быстрей! Господи, помоги!» Спасти мог только дождь. И он пошел: сначала на раскаленную землю упали редкие крупные капли, потом с неба полетели тонкие струи и, наконец, под радостные крики людей влил хороший ливень.

- Ну, что там? – накинув капюшон и придерживая огромный живот, сбежала с крыльца София.

Перемазанный сажей Любош почесал затылок.

- Лес вокруг озера погорел, и деревня вся дотла сгорела. Скотину, и ту не всю успели спасти.

- А люди-то целы?

- Люди целы, рыдают.

- Продавай соколов, - устало выговорила София.

- Нельзя, это ведь память о хозяине. Он их так любил, - жалобно простонал Любош.

- Ну, ладно, - хозяйка удивленно посмотрела на управляющего. – Тогда от стекольных мастерских пока откажемся. Погорельцам помочь нужно.

Она торопливо стерла с лица толи капли дождя, толи слезы.

- Ничего, зато для мельницы место расчищено, можно строить, - увидев, что госпожа загрустила, попытался подбодрить ее Любош. 

- Там повозка подъехала! Старуха какая-то к госпоже рвется, - крикнули с караульной башни.

- Пусти, - равнодушно махнула София.

Ворота распахнулись и сквозь пелену дождя на широкий двор, погоняя лошадей тонким кнутом, въехала Иванка.

- Бабушка! – радостно вскрикнула София, бросаясь к повозке.

- Тише ты, тише. Куда брюхатая под копыта кидаешься? – ласково улыбнулась старуха.

- Это ты дождь нам во спасение послала? - София обняла Иванку, уткнулась носом в знакомый с детства расписной платок.

- Не греши, я те не Господь Бог, дожди насылать, - слегка потрепала ее за ухо старуха.

- Все ли дома хорошо? Подарки мои получили? Мирошке броню справили? – засыпала вопросами София, радостно пританцовывая вокруг Иванки.

- Все у них ладно, - отмахнулась старуха, - а ты завтра родишь. Вот принимать деток приехала.

Глава V. София и призрак

1

Боль ушла, осталось какое-то опустошение. Иванка, со словами: «А теперь нужно поспать», заставила роженицу выпить едко пахнущий корнем валерианы настой. София медленно погружалась в сон. Два маленьких пищащих комочка, один чуть побольше, другой на вид совсем уж крохотный, всплывали в ускользающем сознании. «Здоровенькие», - прорвалось сквозь пелену. «Я мама. Я стала мамой. Мама?» По огромному цветущему лугу брела красивая женщина в нарядном, сверкающем золотой вышивкой платье, распущенные русые пряди трепал ветер. София не помнила свою мать, но сейчас почувствовала, это она - женщина из снов, ее любимая матушка. Женщина улыбалась и приветливо махала рукой. И Софийка вдруг стала маленькой девочкой, беззаботной, легкой как пушинка. Она не бежала, она летела над луговыми травами к любимой матушке и задыхалась от нахлынувшего счастья.

Рядом с матерью появился отец, он молод, красив, вместо привычного угрюмого выражения лица, веселая улыбка. «А вот и наша пташка!» - кричит он ей. Как давно он так не называл свою непутевую дочь? Родители по очереди кружат Софию, поднимают над землей. Огромное ясное небо наваливается всей мощью бесконечности и… превращается в расписной потолок спальни. Узоры юркими змейками бегут по деревянным балкам перекрытия. Где-то позади у изголовья слышатся негромкие голоса, один из них принадлежит Иванке. Она ворчливо что-то доказывает, второй немного хриплый мужской голос упирается. О чем они спорят? Не слышно. Потолок опять пляшет. Да это не змейки, это танцуют зеленые ящерки!

- Она выживет? – мужской голос дрогнул.

- C чего ей помирать, крепкая баба, хорошо разродилась? Увидишь, она еще десятерых тебе нарожает.

- Я умер, - слово как удар.

«Да это же Кароль! Кароль!»

- К-к, - губы пересохли и никак не хотели выпустить звук наружу, - к-к...

«Да что ж это такое, я не могу говорить?! Какой дрянью напоила меня Иванка?»

София напрягла все оставшиеся силы: