Наследница врага

Нельзя сказать, чтобы она обрадовалась появлению нежданной родственницы, но не выгонять же несчастную.

- Госпожа, дозвольте на пару слов, - Любош нетерпеливо кивнул в сторону двери. – Не делайте этого! Это какая-то уловка, - торопливо зашептал он в темноте коридора, - нельзя змею в дом впускать.

- Да с чего ты взял, что это змея? Я не могу их бросить, нельзя, грех.

- Ну, дайте им денег, купите им дом в Ивлице, наконец, но в замок впускать не нужно.

- Послушай, Любош, от меня моя семья отвернулась, только Иванка признает. Разве можно от родни отрекаться? Пусть живет, что она мне сделать может?

- Да что угодно, как вы этого не понимаете?! – пан управляющий опять смотрел на Софийку как на шкодливое дитя.

- Так приставь за ней следить. Пусть живет, я так решила, - София крутнулась на каблуках, это означало – разговор окончен.

- А почему они не ходят, а только встают и падают? – Юлек тыкал пухленьким пальчиком в двойняшек.

- Ну, они же еще маленькие, только учатся, - улыбнулась Софийка, с обожанием глядя на своих девчонок.

- Какие старательные, мой только к году на ножки подниматься начал, уж такой слабенький был, - Юстина погладила сына по голове.

Вот уже месяц новые родственники гостили в Красном замке. Первые дни «сестрица» жалась в уголочке, почти не разговаривала и беспрестанно роняла слезы. Маленький Юлек хвостом бродил за матерью, все время прячась за ее широкую юбку. Вид у обоих был довольно жалким.

София демонстрировала дружелюбие, разместила гостей в одной из лучших комнат, выделила все необходимое, велела слугам исполнять все приказы постоялицы, с радушной улыбкой встречала гостей за обеденным столом, как могла, поддерживала беседу, и дело наладилось. Юстина ожила, повеселела, стала рассказывать Софии о детстве Кароля, об их совместных играх и шалостях. Софийка слушала с открытым ртом, бойкий проказник-мальчуган из воспоминаний кузины никак не хотел совмещаться с усталым и немного угрюмым гетманом, которого успела узнать София. «А ведь я его совсем не знала. Я полюбила человека, которого не видела при свете дня, не слышала, как он смеется, даже не знаю, похрапывал он во сне или нет, были ли у него родимые пятна - все то, что знает любая жена, все прошло мимо нас…» В такие минуты щемящая грусть охватывала юную вдову, и София бежала к дочкам, чтобы отвлечься и напомнить себе, что есть не только прошлое, но и будущее.

Вот и сейчас она, взгрустнув, отослала старую няньку и начала ползать по мягкому ковру вместе с двойняшками. Но в дверь заглянул любопытный Юлек, а потом с извиняющейся улыбкой проскользнула и Юстина.

- Я бы тоже хотела еще и дочек, - вздохнула названная сестрица, - я так хочу снова замуж, и чтобы муж был не очень старым, и не урод, ну и не бедный. В бедности плохо, да и свой угол хотелось бы иметь. Вы вот, княгиня, хорошо ко мне относитесь, а все ж в приживалках тоскливо.

- Да разве я вас, сестрица, чем попрекаю. Наоборот, славно, что вы у нас поселились, - София приобняла Юлека.

- Это так, да только замуж уж очень хочется. А разве, княгиня, вам не хочется снова замуж? У вас и приданое вон какое, женихи, что трутни на мед должны лететь.

- Нет, я больше замуж не хочу, - потупила взгляд София.

- Отчего же? Без мужских ласк женщина вянет, - в глазах у Юстины загорелся озорной огонек.

- Обойдусь и без ласк, - покраснела неискушенная Софийка.

- Наверное, Кароль плохо тебя ласкал, эти вояки такие грубые и приобнять толком не могут, - Юстина доверительно склонилась к Софии, незаметно переходя на ты. – А это очень даже приятно бывает.

- Кароль все умел, - кинулась защищать покойного мужа хозяйка и тут же вконец засмущалась, - просто я другого возле себя пока не могу представить.

- Ох, а я после того, что муж нам с сыном сотворил, про него и вспоминать не хочу. Этот святоша должно в раю, все грехи нашим добром искупил, сидит там на облачке и ухом не ведет, какие унижения мы приняли, - лицо Юстины стало жестким, губы нервно сжались. – Разве можно было так с единственным сыном поступить?!

- Ах, сестрица, ты такая хорошенькая, обязательно выйдешь еще замуж за достойного человека, и он примет твоего сына как родного.

- Без приданого? – Юстина покачала головой. – Нет, быть мне вдовой.

- Я выделю тебе приданое, а среди моих шляхтичей есть весьма почтенные вдовцы, - поддалась порыву жалости София.

- Вы с ума сошли! – взорвался негодованием Любош. – Какое приданое? У нас такие расходы, может вы, госпожа, позабыли?

- Но… - попыталась вклиниться в причитания София.

- Я знал, что здесь нечисто, так внезапно появилась, а теперь понятно – ее Дорота подослала, выдоить из нас приданое. Глядите, завтра подтянутся и другие сестрицы.

- Но она не просила, я сама предложила.