Наследница врага

- Я должна была просто бросить на кровать зажженную свечу, и все… Просто случайность. Да вы бы в рай попали, души невинные… Ты мне шляхтича в мужья обещала, а я князя хочу, да я краше тебя. Коломан ко мне бы посватался, я бы королевой стала, а всего-то свечу уронить, да она сама бы из рук выпала! Но я же не сделала этого, не сделала, не отдавайте меня ему, прошу вас!

- Уведите ее! – приказал Любош.

София стояла остолбенев, страшные слова крутились в голове. И она, и дочки были на волосок от ужасной смерти, могли сгореть заживо, и все потому, что самоуверенная хозяйка не слушалась мудрого Любоша, была такой наивной.

- Не отдавайте меня ему. Я не хочу! Не отдавайте! – извивалась в руках у воинов Юстина.

- Кому не отдавать? – неожиданно слетел вопрос с губ Софии.

- Каролю. Он приходил за мной.

- Да выведите ее уже! – разозлился Любош.

- Нет, погоди, - остановила София, жадно хватая ртом воздух. – Ты видела Кароля?

- Да, я видела призрак, он появился вон оттуда, из темноты и пошел на меня. Вначале я его не признала, он совсем на себя не похож. Но он заговорил, и это был его голос. Он сказал, что в аду, и сейчас заберет и меня, что я заслужила. А я не хочу в ад, я же ничего не успела сделать! Кароль - призрак, он в аду!

- Ложь! Все ты врешь! – кинулась на нее с кулаками София. - Он хороший, он никому зла не делал. Ведьма, мерзкая ведьма! Гоните ее прочь, прочь из замка! Ведьма!

Юстину уже увели, а София все кричала и кричала ей вслед.

- Ну, будет, будет, - по-отечески погладил ее по плечу Любош. – Врет она все. Совесть нечиста, вот и привиделось.

- Я погорячилась, вы не выгоняйте ее в ночь, и мальчика пока не будите. Пусть спит, - София вытерла слезы. – Отдай им дом в Ивлице, не надо им в ту семью возвращаться.

- Хорошо, госпожа, - отчего-то не стал возражать Любош.

Как ни странно, истошные крики и шум не разбудили девчонок, они по-прежнему мирно спали. Софию бил озноб. Она подошла к пестрому гобелену, задумчиво потрогала пальцем вытканную синюю птичку с задорным хохолком. «А ведь я тоже слышала голос Кароля, неужели его душа не упокоилась, и он стал призраком? Но ведь я все время заказываю поминальные службы и велела крестьянам молиться об упокоении души господина. Как же так?» София с раздражением стукнула по гобелену и… услышала протяжный звук пустоты. Она стукнула еще раз, звук повторился. София кинулась простукивать стену в разных местах, но только в правой части мягкого полотна слышалась пустота.

Софийка отдернула гобелен, уверенная, что за ним дверь, но натолкнулась на каменную кладку неоштукатуренной стены. «Чертовщина какая-то!» Она перекрестилась. Рука легла на камень. Да это и не камень вовсе, это дерево, искусно выполненная обманка. Здесь дверь, но открыть ее можно, видать, только изнутри. «Кто-то был в комнате, и вышел отсюда – из потайного хода, кто-то похожий на Кароля, и смертельно напугал Юстину. Но кто? Может Юрась? Но его как не ряди, а на Кароля похоже не будет. Сестрица братца знает, не могла перепутать! Или могла? Спросить у Любоша? Он не сознается. Что все это значит, голова кругом идет?!»

София попыталась открыть таинственную дверь, но сколько она ни жала на фальшивые камни, сколько не упиралась, створ не поддавался. Усталая, в растрепанных мыслях и чувствах она упала на кровать и тут же забылась тревожным сном.

Гостей выпроводили рано поутру, пока София еще спала. Это и к лучшему, встречаться с «сестрицей» ей не хотелось. От пережитого ужаса внутри все по-прежнему переворачивалось. И все равно, бродя по тихому коридору, Софийка ощутила неизъяснимую грусть. Она тосковала по пухленькому вездесущему Юлеку, и когда она успела так привязаться к ребенку? Страшно было признаться, но простой бабской болтовни Юстины ей тоже не хватало. Не с кем будет даже перемолвиться словечком за обедом. А ведь «сестрица» - чистой воды злодейка, откуда же сожаление? Это тоска по близким, раньше у Софии под боком всегда было полно родни: отец, братья, мачеха, Иванка, дядюшки и тетушки, да и веселые балагуры соседи забегали на свежесваренное пиво. А теперь она одна. Жены подвластных шляхтичей видят в ней госпожу, а не подругу. До появления Юстины своего одиночества София не замечала, ее все устраивало, она умело отгоняла печаль повседневными заботами, а теперь все как будто обнажилось. У нее проблемы, ее и деточек чуть не убили, а пожалеть некому; ее окружают какие-то непонятные тайны, а подсказать некому.

«Надо разобраться самой. Я справлюсь». София вернулась в спальню, снова отодвинула гобелен. При свете дня более отчетливо выступали очертания обманки. «Когда я впервые попала в замок, меня вели подземным ходом. Оттуда мы вышли в коридор с охотничьими гобеленами, это в правом крыле, прямо под моей комнатой. Значит проход за этой дверью может вести в подземелье. Надо спуститься и посмотреть».