Наследница врага

- Господи, спасибо, что он жив. Спасибо, спасибо! Главное, что этот сукин сын жив. Жив!

А горячие слезы все текли и текли по щекам.

А на следующий день приехал Зарунский, он шел по Красному замку вальяжно, лениво, словно хозяин, недовольно кидая на слуг острый вороний взгляд.

Меньше всего Софии сейчас хотелось видеть именно его. Зачем он появился в тот момент, когда ее метущаяся душа то впадала в уныние, то расцветала от надежды, когда в груди боролись сомнение и безумная радость? Можно ли ждать от этого мрачного хранителя темных тайн чего-то хорошего?

София невольно сжалась и попятилась, когда черный сапог из мягкой воловьей кожи шагнул через порог парадной залы. Зарунский, не поприветствовав хозяйку, сразу начал, нет не говорить, а злобно шипеть:

- Как вы посмели впустить в дом дочь своего заклятого врага, глупая курица, о чем вы только думали своим скудным умишкой?!

Странное это зрелище, когда ворон шипит змеей. София стояла потупившись.

- Эта полоумная могла сжечь родовой замок Каменецких! – старик, выпустив пар, чуть успокоился и, плюхнувшись в кресло, продолжил более ровным тоном. – Вам разве не известно, что Дорота Брынская претендует на эти земли?

- Известно, но ее дочь пришла с ребенком на руках, я не могла их выгнать, - начала слабо оправдываться София. – А откуда вы знаете о случившемся?

- Откуда я это знаю? Да вся округа слухами бурлит, ваша челядь имеет очень длинные языки. А ваши траты? – Зарунский закинул ногу на ногу. - Этот размазня Любош уже у вас под каблуком, помогает разбазаривать имущество Каменецких.

- Мы не разбазариваем, мы приумножаем, - София тоже дерзко села на соседнее кресло.

- Приумножаете? – Зарунский слегка подался вперед. – Все эти мельницы, уродливые кони, прощенные долги – этим вы собираетесь приумножать богатства семьи? А кто вообще дал вам право, что-либо здесь приумножать? Вас оставили беречь, слышите, беречь и никуда не лезть!

- Беречь для кого? – холодно ответила София. – Для Кароля?

- Догадалась, - ухмыльнулся старик, - говорил я ему - нечего здесь крутиться… Но так даже лучше. Не смей ничего трогать: продавать, покупать, дарить, приглашать гостей и содержать за счет чужих денег, свою нищую семью. Ты здесь никто! Слышала?!

- Я мать детей Кароля, он вернется, и мы повенчаемся, - сама поражаясь своей уверенности, гордо выпрямила спину София.

- Что? – Зарунский громко расхохотался. - Повенчаетесь? Да кому ты нужна, распутная девка. Глупая курица, серьезно думаешь, что князь, внук господаря, женится на такой как ты?

- Он любит меня, - прошептала София.

- Да? А чего ж тогда он не посвятил тебя в свою тайну, зачем надо было перед тобой лежать выбеленным мелом и с дохлым котом в ногах, из большой любви? Мы потом долго смеялись.

- Вы лжете! – вскочила София и тут же почувствовала, что ее ведет. Впившиеся в ладони ногти не помогали, комната дико кружилась перед глазами.

- А зачем мне лгать? - пожал плечами ворон. - Да, Кароль очень вовремя заехал к вашему батюшке на ночлег. Нам нужна была такая недалекая дурочка. Появление хорошенькой вдовы позволило выиграть королевский суд и избежать передачи имения другим лицам. Игнац не вечен, он плохо выглядит, я думаю, ему не протянуть долго. Если там у Кароля ничего не сложится, - при слове «там» Зарунский показал большим пальцем куда-то за окно, - по смерти Игнаца он вернется в свои земли с новой женой.

- Он женат? - София вцепилась в подлокотник кресла.

- Пока нет, но я постараюсь найти ему порядочную, благонравную девицу из очень достойной семьи, и это будешь не ты. Наверное, хочешь спросить: «А что станется со мной?» Я тебе скажу: если поведешь себя тихо, то отправишься в дальний монастырь, замаливать грехи. И это лучший для тебя выход. А если попытаешься нас выдать или растратишь наши деньги, то станешь блудницей, подстилкой для солдатни. Семья от тебя отвернулась, за тебя некому заступиться, ты никому не нужна. Поняла? И не надейся, что успеешь выскочить замуж за Коломана и захапать Ивлицу. Я нашептал королю, что Коломан организовал побег королевы Стефании. Теперь Коломан Гринецкий заперт в своем замке, а у нас есть время.

Зарунский встал и, окатив побелевшую Софию ледяным взглядом, отправился к двери.

- А девочки, наши дочки? – сухими губами прошептала София.

- Байстрючки? Да кому они нужны, - махнул рукой Зарунский.

- Каролю нужны, он привез им погремушки, - произнесла молодая мать, сама понимая, как смешон этот аргумент.

- Ну, так пусть играют, - опять расхохотался старик.

Его злой смех еще долго звучал в длинном коридоре.

София стояла, глядя в распахнутое окно. Там молодая травка нежилась под ласковым солнышком, деревья стояли в зеленом тумане пробивавшихся молодых листочков, вершины гор щекотали животы пушистых облаков. Так спокойно и красиво. Яркий луч ударил в лицо, а потом все погрузилось во мрак. София потеряла сознание.