Наследница врага

- Тише ты! – шикнул на него Кароль.

- Да я бы рад, только эта скотина тише не умеет, - забасил Яков. – Эх, убили моего жеребчика, вот уж конек послушный был, вы, пан гетман, его за спиной и не приметили бы.

Кароль торопился в брод перейти Великую Ладу, пока луна не выкарабкалась из череды плотных облаков. Над ухом противно жужжали комары, лягушки, соревнуясь со сверчками, разрывали ночь мощным многоголосием, на том берегу в лесной чаще старательно выводили трели соловьи. Под эту какофонию майской ночи путники и хотели проскочить широкую реку и скрыться в лесу.

Бродов на Ладе не так уж много, все приметные. Именно там Кароль несколько раз попадал в засады, и если бы не опыт и выносливость серебряного коня, София и вправду осталась бы вдовой. В этот раз Яшка долго пешим шнырял по камышам, вынюхивая и высматривая чужаков, но так никого и не обнаружил. Дождавшись ночи, Кароль дал добро на переправу.

До другого берега оставалось рукой подать, когда порыв ветра ускорил бег облаков и луна показала сияющий бок.

- Быстрей! - махнул Яшке Кароль, пришпоривая Любимчика. Но конь и сам, увидев впереди притягательную сушу, живее стал перебирать копытами. Выскочив на берег, путники сразу же устремились в чащу, резко сворачивая на боковую тропинку. Лучше сделать крюк, чем столкнуться с кем-то в темноте.

«Благополучно прошло, зря я не взял Софийку с девчонками, - подкралось сожаление, - хотя кто мог угадать, как оно пойдет, все могло и по-другому обернуться».

Сразу навалилась тоска, вспомнилась улыбающаяся сквозь слезы жена, ее печальный взгляд, быстрый шепот: «Если ты погибнешь, мне будет очень плохо, я буду страдать, но я справлюсь ради девчонок, ради памяти о тебе, но если ты меня предашь, я не выдержу, я просто не смогу жить, наши дети останутся сиротами». «Я не предам тебя, я вернусь за вами. Обещаю». А дальше вкус ее губ, такой сладкий, дурманящий.

- Что, пан гетман, наследничка-то успели замесить? - вывел его из воспоминаний насмешливый голос Яшки. Этот большой, но верткий детинушка, с бритой головой и длинным казацким оселедцем, любил поддернуть всякого, а уж хозяина - так сам Бог велел.

- Нечего наследовать, - попробовал отмахнуться Кароль.

- Ах, пан гетман, был бы наследничек, а уж что наследовать завсегда найдется, - не унимался Яков.

- То ты путаешь: было бы наследство, а наследники завсегда набегут. Язык я отбил, Яков, тебе твердить, чтобы ты меня гетманом не величал. Какой я тебе гетман?

- А как же прикажите вас, пан гетман, величать? – притворно удивился насмешник.

- Пан полковник, - насупился Кароль.

- Тю, да уж извиняйте, пан гетман, да только до полковника вы недотягиваете. У полковника живот должен быть такой, чтобы три крынки пива в него залить, да еще жбаном бражки догнаться. А уж вы, пан гетман, не в обиду, живота полковничьего пока не отрастили.

- Ну, будет-то балагурить, - не оценил шутку Кароль. - Сам знаешь, что король Игнац нового гетмана назначил.

- Так нам тот кровопийца не указ, а наш господарик, как в Княженце засядет, так вам при нем гетманом и быть.

- Быть, Яша, быть когда-нибудь, а не сейчас, чуешь разницу?

- Я чую - в лагере мясо жарят, - в темноте блеснула белозубая улыбка.

Спорить с Яковом Ступицей было бесполезно.

Выплывший под утро из тумана лагерь встретил путников сонной тишиной. Воины спали вповалку вокруг догоревших костров, в воздухе стоял тяжелый запах перегара.

- Где караульные, мать твою?! – заорал Кароль, пиная одного из спящих.

- Знатно ребята погуляли, - перешагнул через бесчувственное тело Яков, – мяса нет, зато бражки через край.

- Есть кто трезвый?! Только налета Крушины или орлов Игнаца нам сейчас не хватало. Подъем, свиньи! Яшка, буди их!

Кароль нашел привалившегося к дереву сигнального, выхватил рог и яростно затрубил сбор. Началось какое-то легкое шевеление. Яшка бегал по лагерю, пиная и дергая спящих.

Вскоре на вытоптанной тысячей ног земляной площади выстроились те, кто в состоянии был стоять, а это меньшая часть войска.

- Что здесь происходит? – сдвинул брови Кароль.

- Так у господаря именины, - подали голос с задних рядов.

- Господарь Рыгор щедрый, вон за здоровье нам выкатил, и еще на опохмел осталось.

Возле костров были разбросаны приземистые бочонки.

- Вылить в овраг, - холодно приказал Кароль.

- Как в овраг? Зачем добро губить? – понеслось по рядам.

- Вылить - я сказал! - гаркнул Каменецкий.

- А ты кто такой?! – выскочил из-за спин собравшихся пузатый дядька в сильно мятом жупане. Это был полковник Марьян Желтов, по кличке Желудь, вот он как раз всем Яшкиным критериям настоящего полковника соответствовал в полной мере.

- Ты кто такой? - набычившись повторил Желудь, тыча в Кароля толстым пальцем. – По какому праву вонючий крул здесь ком…

Договорить Желтов не успел, кулак Каменецкого уложил его на землю.

- Бочки слить, - обвел собравшихся тяжелым взглядом Кароль, - или вы хотите, чтобы вас пьяных дурней враг, как хорек в курятнике, всех перерезал? Крушина в дне пути в Опушках стоит, очень рад будет куриной похлебке. Где господарь? – обратился он к трущему ушибленное ухо Желудю.