Наследница врага

Но вот Каролю предложили выгодный брак, а убить тебя я не могу, значит надо выдать тебя замуж, создать между вами непреодолимую преграду, и я выпустил Коломана. Теперь ты его невеста и выйдешь за него замуж.

- Я не выйду за него!

- Выйдешь.

- Не боитесь, что после таких откровений я вас выдам королю?

- Нет, я слишком много о тебе знаю, ты тоже водила короля за нос, рискнешь своей жизнью и детьми? То-то же. Воспоминания окончены, теперь к правде жизни, - старик тяжело встал, опираясь на трость. - Кароль не принял предложение старейшины, он отказался от короны Ладии. Чего ты радуешься, глупая курица? Он сидит в порубе у Елисея Черного и не выйдет оттуда, пока не женится на дочери старейшины. Кароль умрет, этого ты желаешь?!

По лицу Софии потоком побежали слезы, они застилали глаза, она уже не видела мерзкое лицо Зарунского.

- Вы, княгиня, должны спасти моего сына, - ворон перешел на вежливое «Вы». - Напишите ему письмо, что передумали ехать в Ладию, что вам жаль имения, сытой жизни, ну или что вы волнуетесь за детей; попросите прощения, скажите, что уже обвенчались с Коломаном. Это спасет упрямцу жизнь и подарит корону. Вы не хотите сделать его счастливым? Мой гонец успеет домчать ваше письмо в Княженец до начала Великого Ладского Круга. Пишите!

- Он может не поверить письму, он не знает мой почерк, - губы плохо слушались, голос звучал жалко.

- Так упомяните в письме что-нибудь, что известно только вам двоим, тогда он поверит. Станете писать?

- Я напишу. Эй, кто-нибудь, перо и бумагу!

В комнату ворвался обеспокоенный Любош.

- Что здесь происходит?! Госпожа, вас обидели? – он, сжимая кулаки, зло глянул на Зарунского.

- Любош, миленький, велите принести бумагу. Мне нужно написать письмо.

- Вы уверены? – он пристально посмотрел хозяйке в глаза.

- Да.

Пальца дрожали, чернила расплывались, София с трудом выводила на бумаге пляшущие буквы:

«Милый Кароль, прости меня, я не могу покинуть Ивлицу, здесь мой дом. Так будет лучше мне и нашим детям, надеюсь со временем ты меня простишь. Прощай, мой пан ящерка. София».

- Коротковато, - нахмурил брови Зарунский, - ну, да ладно. Прощайте княгиня, надеюсь больше не увидимся. Кстати, когда я шел сюда, встретил Боженку, старуха проболталась, что вы опять брюхаты. Это хорошая новость, если по-быстрому обвенчаетесь с Коломаном, он ничего и не заподозрит, недоношенный ребенок и все такое… Мой внук останется наследником Ивлицы.

- Вы не отец Кароля, - упрямо повторила София.

Ничего не ответив, Зарунский спрятал бумагу за пазуху и тяжелой шаркающей походкой вышел вон.

- Господи, спаси моего мужа, спаси его! – шептала София, утирая слезы.

Она вынула из тайника простенький деревянный ларец – дар счастливой семейной жизни, погладила теплое дерево, достала рубиновую гетманскую серьгу и зашвырнула ее в окно. Символ корысти и предательства не должен осквернять память о большой любви.

День свадьбы неотвратимо близился, дни летели, мчались в галоп. Казалось, время ускорило бег, толкая Софию к ее безрадостной судьбе. Она убедила себя – так нужно для Кароля, он достоин стать королем, он будет хорошим правителем, защитником ее многострадального народа. А что будет с ней? Она выйдет замуж за Гринецкого, родит сына, а потом попросит нового мужа отпустить её в монастырь. Такие, как Коломан, быстро пресыщаются, она скоро ему наскучит, в этом София была уверена, притворяться она не умеет, счастливой семьи им не создать. Коломан охотно освободится от надоевшей жены, и она получит необходимую свободу. Жить в тиши монастырских стен – хорошее утешение. А дети? Детей она тайно переправит на тот берег к отцу, Кароль сумеет их воспитать; пусть незаконные, но дети господаря, никто не посмеет их обидеть. Она все продумала с холодной головой, она сумеет обустроиться и приручить судьбу. Надо только смириться, и все. Это же так просто. Но просто ли? Как там сказал этот старикашка: «Ты лишняя». Легко ли быть «лишней»?

Оставалась последняя ночь в замке, завтра в полдень приедет жених. Об этом сообщил гонец. София беспокойно бродила, наталкиваясь на мебель в полумраке комнаты. На кровати, разметав рукава как крылья, лежало свадебное платье. Четыре искусные портнихи из Ивлицы день и ночь трудились над ним, чтобы успеть в срок. Молодая княгиня была равнодушна к наряду и хотела венчаться в одном из платьев покойной свекрови, но Любош настоял, честь дома Каменецких не позволяла выпроводить невесту в старье. София согласилась, да и тратиться не пришлось, это был дар горожан своей правительнице. Золотая парча подола, прозрачный шелк рукавов, тонкое кружево оплечья, никаких лишних деталей, строгий силуэт – роскошь и скромность одновременно.