Наследница журавля

– Держать себя в руках? – Санцзинь издал короткий, лающий смешок. – Ты приводишь сюда его и хочешь, чтобы я держал себя в руках?

– Ты просил позвать Цайяня.

– Я просил позвать кого угодно, кроме придворной врачевательницы. Я должен был догадаться, что ты сразу побежишь за своим слугой.

– Он знает, что делает.

– Если верить тебе, он знает все на свете. Видел ли он в своей жизни хоть одну рану серьезнее пореза от бумаги? Сколько сломанных костей он срастил?

– Побольше, чем ты. – Лилиан передала Цайяню скрученный в рулончик бинт. Потом встала и подошла к Санцзиню в упор. – А если не замолчишь, ему придется сращивать и твои кости тоже.

На скулах Санцзиня от злости заходили желваки. Хэсина попыталась оттащить Лилиан в сторону, но Акира дотронулся до ее руки и покачал головой.

Наконец Цайянь произнес:

– С ней все будет в порядке.

Его руки проворно наносили на пальцы Мэй мази, забинтовывали их и накладывали шины. Санцзинь был прав, полагая, что придворные не разбираются в медицине, но Цайянь, в отличие от большинства из них, вырос в трущобах, где драки часто приводили к сломанным костям, сломанные кости – к лихорадке, а лихорадка – к смерти. Цайянь завязал последний узелок, и Хэсину охватила ностальгия – она вспомнила, как однажды он точно так же ухаживал за раненым воробьем в императорских садах. Ей было десять, а ему двенадцать, но тогда их разделяло нечто гораздо большее, чем возраст.

В отличие от Санцзиня, Цайянь сделал все, что мог, чтобы преодолеть эту пропасть.

– Кости срастутся где-то через четыре-шесть недель, – сказал ее названый брат, складывая инструменты и лекарства. – Ей не больно, но очнется только через час или два.

– Если она не очнется… – начал Санцзинь.

– Ты знаешь, где меня найти. – Цайянь встал на ноги и зажал ларец под мышкой. – Лилиан, отойди от генерала.

– Но…

– Пожалуйста.

Бросив на Санцзиня еще один злобный взгляд, Лилиан сделала шаг в сторону.

Санцзинь стоял на месте, не сводя черных глаз с Цайяня. На долю секунды Хэсине в голову пришла абсурдная мысль, что он хочет сказать «спасибо».

Но вместо этого он произнес:

– Возможно, моя сестра находит тебе оправдания. Но я знаю, что все это – твоя вина.

– Цзинь.

– Пока она была в отъезде, ты оставался здесь, – упорно продолжал ее брат. – Ты должен был править вместо нее и следить за происходящим во дворце. Но ты ее подвел.

– Цзинь, прекрати!

Еще долю секунды Санцзинь и Цайянь смотрели друг другу в глаза. Потом Санцзинь подошел к Мэй и опустился рядом с ней на колени. Тыльной стороной ладони он осторожно откинул пряди волос с ее влажного лба.

Как бы Хэсина ни хотела злиться на брата, у нее не получалось.

– Оставьте нас на минуточку, – проговорила она хриплым голосом, чувствуя, как ее самообладание разбивается вдребезги.

Цайянь поклонился и вышел, не произнеся ни слова. Акира последовал за ним, лишь на секунду остановившись возле Хэсины, чтобы набросить свою мантию на ее плечи, – ее била дрожь.

Лилиан ушла последней – но прежде взяла Хэсину за руку и тихонько сжала ее.

Наконец дверь захлопнулась. На Хэсину нахлынуло осознание происходящего, и она пошатнулась, но устояла на ногах. Она не могла позволить себе слабость. Она должна была держаться и оставаться рядом с Санцзинем.

Ее брат поднялся на ноги и обернулся к ней:

– Докажи ее невиновность.

Он говорил так, будто обращался не к сестре и не к королеве, а к одному из своих солдат.

По крайней мере, она оставалась для него хоть кем-то.

– Обязательно докажем. Но пойми: Ся Чжун не стал бы подставлять Мэй, если бы у него не было каких-то зацепок. Ты должен рассказать Акире все о Мэй и ее прошлом.

– Ты полностью доверяешь ему?

Хэсина задумалась. Доверяла ли она Акире? Она ничего не знала ни о его прошлом, ни о совершенных им преступлениях. Она бы не сильно удивилась, если бы выяснилось, что Акира – не его настоящее имя. Но он сражался ради нее. Он выпил яд за нее. Он видел ее трусость и все равно не отказался помочь ей приблизиться к правде.

– Да, – наконец ответила она. – Ты встретишься с ним?

Санцзинь кивнул, но выражение его лица оставалось настороженным.

– Не дай им причинить ей вред, – проговорил он, когда они выходили из камеры, и Хэсина прекрасно поняла, что его недоверие относилось не только к солдатам, сторожившим подземелья. Она не смогла предугадать ответный удар Ся Чжуна и проиграла этот бой.

Она должна была выиграть следующий.

* * *

Хэсина проснулась и почувствовала, что у нее затекла шея. Потом она поняла, что она лежит на своем же указе, и мгновенно выпрямилась. В следующую секунду она откинулась назад – хотя трон явно для этого не предназначался, – и провела рукой по лицу.