Наследный Король (ЛП)

Определенно, последнее. Тей сделал знак шестеренки и произнес кодом сложное, замкнутое само на себя приветствие и благословение, относящееся непосредственно к культу трансмехаников, но это ее не умилостивило.

— Здесь все совсем не в порядке, магос. Наш контроль над кладбищем куда более шаток, чем вы, как мне кажется, думаете. Мы думали, что человек, обладающий вашей репутацией и послужным списком, сможет усилить его, а не добавить к нашей работе еще один непредсказуемый элемент.

В некоторых особо утонченных кругах Адептус Механикус непредсказуемостью восторгались. Ведь она означала, что нечто еще не понято до конца, а это значило, что нужно раскрыть или отвоевать новое знание. Тей решил, что лучше не озвучивать это соображение. Адджи явно не подразумевала комплимент.

— Свободное падение, — сказал он вместо этого, чем слегка удивил себя. Так говорил Адальбрект. «Они в свободном падении, и им нечего терять». Тей сначала не придал этой фразе большого значения, но запись всей беседы уже мариновалась в его параллельных процессорах, и когда он снова вывел ее на передний план сознания, воспоминания вдруг вспыхнули так же ярко, как если бы он только что вышел из комнаты проповедника — и эта фраза была в центре информационной сети.

На Адджи это не произвело впечатления. Она бросила в него маленьким кусочком кода — самым простым протокольным обозначением «ожидание статуса данных».

— Это ремарка местного проповедника из Миссионарии Галаксиа, которая отвечает на ваше высказывание касательно порядка и контроля, — сказал он. — Он описывает ашекийцев как находящихся в свободном падении. Они отбросили любые рациональные рамки мышления или поведения, которыми можно было бы воспользоваться, чтобы повлиять на них. Администратум и Муниторум пока не допустили того, чтобы их одолели превосходящей огневой мощью и численностью, но проповедник Адальбрект считает, что ситуация может только ухудшиться. По его мнени, это место превратилось в позорное недоразумение. Он намекнул, что власти, ответственные за восстановление планеты, просто не будут оказывать нам поддержку живой силой и припасами. Кладбище и его рабочий лагерь нельзя назвать самодостаточными. Месяц без поставок, и все будет кончено, так мне кажется.

— У них нет дисциплины и хотя бы представления о высшей цели, — сказала Адджи. В ее голосе послышалось нечто похожее на удовлетворение. — Адептус Механикус требовали рабочую силу, состоящую полностью из слуг нашего культа. Если бы мы настояли на этом, все было бы иначе.

— Если бы мы настаивали, то объединили бы всех прочих Адептус против себя, вообще бы ничего не добились, и кладбище перешло бы под полный контроль Администратума. Кто знает, что бы сделали друг с другом бюрократы и «машины скорби»?

— Ничего такого, чего обе стороны не заслуживают! — резко ответила Адджи. Она подошла ближе, встала рядом с Теем и уставилась вверх, на Короля. — Толпа невежественных, не понимающих машины бурдюков и куча праведно разломанного еретеха. Во всем этом нет ни йоты благодати Омниссии. Оставьте их в покое, пусть грызут друг друга, пока не останется только мусор, и пусть все это послужит им наглядным уроком. Именно так, как послужила война, скажу я вам. Эта планета была потеряна для Света, пока мы не решили вмешаться.

Одна аугметическая рука с вывернутыми пальцами сложилась в определенный жест при слове «Свет» — стилизованная смесь шестеренки и солнца, которая была символом одного из тысяч трансмеханических субкультов северо-востока галактики. Тей скопировал жест, и его инфопотоки унесли изображение к архивам технотеологии сегментума Пацификус, чтобы проиндексировать. Субпроцессы связали его с внутренним досье на Адджи. Менее чем через секунду корона из аннотаций, которая венчала ее в глазах Тея, задвигалась и изменилась, и он почувствовал, как его знания и догадки о ней изменяют свой порядок в его разуме. Как будто он внезапно вспомнил что-то, выученное много лет назад, однако он знал, что это знание получено недавно.

Тей сделал паузу, чтобы насладиться этим ощущением — восторг от того, как новое знание связывается со старым, был одним из ключевых шаманских переживаний его ордена — и когда оно отошло на задний план, он осознал, что Адджи пристально смотрит на него. Она выдвинула охряно-желтый светящийся глаз на тонком серебряном отростке и осматривала им магоса сверху донизу.

— Вы чувствуете удовлетворение от своей работы по надзору за кладбищем, трансмеханик?

Ответ Адджи прозвучал как еще один резкий вопросительный поток машинного кода, но потом она вспомнила о манерах и вокализировала его.

— Могу ли я узнать, в чем польза от передачи вам этой информации, магос?

— Умозрительная ценность, — через миг ответил Тей. — Мой оптимальный подход к выполнению миссии — это широкий сбор фактов обо всех касательных, векторах, горизонтальных и вертикальных оттенках.