Наследный принц

После совета, когда все расходились по своим делам, Генрих осторожно взял жену под локоток и шепнул: «Пойдем со мной, покажу кое-что». В ожидании обещанной диковинки (а иначе, для чего устраивать такую таинственность из обычной прогулки по дворцу) Либуше пошла за мужем.

Сначала княжна думала, что они пройдут в их покои. Потом — что Генрих решил показать ей что-то в саду и они направляются к одному из выходов. Но, в итоге, к ее удивлению, повел ее еще ниже, где в полуподвале располагались кухни. Но до, собственно, кухонь пара не дошла. Генрих свернул в какое-то ответвление коридора и пара оказалась в небольшой комнатке. Она была похожа на приемную или на гостиную, но Либуше затруднилась бы точнее определить ее назначение.

— Понятия не имею, — равнодушно пожал плечами Генрих в ответ на вопрос. — В этом замке сотни комнат. Иногда уже никто не знает, для чего строилась та или иная из них. На сегодняшний день это — наше тайное убежище.

— От кого? — Любопытно вскинула бровь княжна.

— От всего света, — последовал в ответ смешок. — Мне тут шепнули, что я плохо ухаживаю за своей женой. И я решил срочно исправлять. А то ты в следующий раз и правда поверишь какой-нибудь вдовушке.

— И кто же это такой заботливый шепнул?

— А кому ты жаловалось, что я для тебя сладостей жалею?

Ответом был полный непонимания взгляд. Как ни силилась Либуше, вспомнить, когда это она жаловалась на мужа и при чем тут сладости, она не смогла. Слишком занята была голова последними событиями. Принц же. глядя на ее попытки, только рассмеялся: «Забудь. Просто наслаждайся.»

На наслаждаться было чем. На столе стояли сладости. Крохотными тарелочками был густо уставлен небольшой столик. Воздушные эклеры, засахаренные фрукты, имбирное печенье, пахнущее редкой заморской пряностью, вендские медовые пряники, фразские лакричные палочки и даже марципан. Такое изобилие говорило не только о внимании, но и о щедрости дарителя.

— Ой, сколько всего! — Либуше с восторгом любовалась лакомствами. Красивый жест, ничего не скажешь.

— Это все для моей принцессы, — Генрих улыбался гордо, словно речь опять шла о драгоценном сокровище. — выбирай, с чего начнешь.

— Что, прямо перед обедом?

— Можно даже вместо. В конце концов, мы — взрослые люди. Поверь, мама точно не будет нас ругать.

Либуше тихо фыркнула, представив себе королеву Ариану, гоняющуюся по дворцу за взрослыми детьми, чтобы отчитать их за несъеденное жаркое. Но, вспомнив свою маму, тихо вздохнула. Наверное, в детстве Генриха что-то подобное действительно было. Ведь та же княгиня тоже не перекладывала на нянек работу, когда требовалось наказать дитятко за очередную шалость.

А принц, тем временем, уже примерялся к пряникам.

— Ну, с чего начнем?

— Эй, ты же сказал, это все — мне!

— А я, по-твоему, что, просто смотреть должен?! — Возмутился Генрих.

— Так ведь если ты еще и есть начнешь, тут и смотреть не на что будет!

«Все! Не могу больше!» — Некоторое время спустя Либуше с сожалением отодвинула блюдце. На столе еще оставалось немного лакомств, но сил доедать их уже не было. Генрих задумчиво смаковал фрукты, нагло выбирая только любимые.

— Жаль, что ты не велел накрыть стол в наших покоях, — Либуше даже огорчилась немного. Всегда жаль, когда сказка заканчивается. — Теперь придется это все оставить.

— Зачем?

— Ну, а как ты себе представляешь жену кронпринца, бредущую по дворцу с тарелкой сладостей? Ладно бы, ночью. Но не среди бела дня, когда в коридорах толпится народ.

Генрих с улыбкой взял еще одно блюдце из стопки чистой посуды, стоящей на консольке у стола. Широким жестом протянул супруге и скомандовал: «Набирай, что приглянулось». А сам с важным видом отошел к стене, с важным видом выстукивая что-то на боковой панели.

— Опять тайный ход? — Удивилась Либуше, ловко наполняя одно блюдце и приглядываясь ко второму. — Ради тарелки пряников?

— Почему нет? Их использовали и ради меньшего.

Идти по узкому ходу оказалось очень неудобно. Во-первых, эта часть дворца была явно старше остальных. Соответственно, и ходы в ее стенах делались отнюдь не для удобства или забавы. Во-вторых, свои посиделки супруги устроили почти в подвале, и чтобы добраться до покоев, им неоднократно пришлось подниматься узкими винтовыми лестницами.

Выбравшись в покоях Генриха, княжна первым делом поставила обе тарелки на стол и попробовала поправить одежду.

— Боюсь, платье безнадежно испорчено, — пробормотала она с досадой. — А девицы мои опять будут ломать голову, где во дворе можно было так влезть.

— Пусть ломают, что хотят, — Генрих смотрел на жену и тряпки его интересовали сейчас в последнюю очередь. — Надеюсь, ты им дала понять, что это — не их дело?

— Да, конечно.

— Ну, вот и отлично. Умные с первого раза должны были понять и примолкнуть. А дурам в твоей свите не место.

При упоминании о свите Либуше только вздохнула. Хорошо ему умничать. Сам, небось, свою свиту годами отбирал. А если что не по нему, так кто ж поспорит с главным воеводой? А тут, не успела принцессой стать, а уже ей в свиту людей насовали. И дальше — больше.