Наследство для безумцев

— Я поняла, — мягко перебила Джамина. — Ты молодец. Хорошая и умная рабыня. А теперь лежи смирно, не плачь и веди себя тихо. Я вернусь.

Ночное покрывало давно уже слетело и валялось где-то на полу. Чтобы отыскать его, пришлось потратить несколько драгоценных секунд. Наконец Джамина выскользнула из комнаты. Пробираясь по коридору, настороженно вслушивалась в ночные шорохи, пытаясь понять, где притаился враг. А может, он давно уже ушёл какой-либо тайной дорогой, убедившись, что чёрное дело сделано?

В покоях младшей сестрички, Имиды, вроде бы, всё тихо. Ну и хвала Хольтару, Великому Дарителю. Имиде пока не следует ни о чём знать.

Переступив порог комнаты отца, Джамина едва удержалась от вскрика. Прижав руку к губам, борясь с подступающей дурнотой, смотрела она на тучное тело отца. Амбиогл лежал, глядя в потолок неестественно выпученными глазами. В уголках рта собралась пена.

Робко подойдя к телу, Джамина проверила пульс. А вдруг… Но сомнений больше не оставалось. Благорожденный Амбиогл, Торговый мастер и Советник Правителя Падашера, умер.

У Джамины на миг закружилась голова. Почти вслепую девушка нащупала край софы, на которой Зин-Зан обычно ублажала Амбиогла, рухнула туда и вновь подскочила, словно ужаленная — ведь он сидел здесь, когда всё случилось, наверняка он сидел здесь! Стены качались перед глазами, узоры с ковров наплывали друг на друга, и нужно было как-то прийти в себя, но Джамина не могла себя заставить даже повернуться к софе. В конце концов колени подогнулись, и Джамина почти рухнула на ковёр. Там и застыла, спрятав лицо в ладони, раскачиваясь и тихонько подвывая. Мёртвый Амбиогл лежал на расстоянии двух вытянутых рук от оплакивающей его дочери. Рассматривать тело Джамина пока была просто не в состоянии.

Нужно успокоиться. Нужно встать и заняться делом. Отец был бы недоволен подобными проявлениями слабости. Зин-Зан говорила чистую правду: все в доме знали, что Амбиогл сделал старшую дочь надёжной помощницей в своих делах, раз уж Великая Пятёрка богов не даровала ему сына и наследника. А раз так — следует успокоиться. Подвести отца в такой момент… да пяти посмертий не хватит, чтобы искупить подобный грех!

Прийти в себя. Встать. Хотя бы перестать выть и подумать хорошенько!

Но что толку от знания законов, обычаев и традиций, когда ты — слабая женщина, годная лишь на то, чтобы зачать и выносить мужу сильного сына? Какой прок в том, что ты разбираешься в хитросплетениях местных интриг, в торговых пошлинах, в обрядах иных народов, когда единственный, кто это ценил, мёртв, убит подло и безобразно? Наследства женщина не получит, что ни делай, как ни старайся!

А может, и есть толк…

Первый шок проходил, сменяясь тяжким горем, которое долго ещё будет камнем лежать на сердце. Но кроме горя, Джамина чувствовала ярость, безбрежную, как серые пустоши Умбарта — Хранителя Мёртвых.

Отца убили, это очевидно даже самому тупому рабу, неспособному посчитать собственные пальцы на одной руке. И надо признать, что врагов у покойного Амбиогла хватало. У великих людей всегда полно завистников, видят боги! Но все богатства Первого Советника получит его старший брат — Куддар, да настигнут его бешеные псы и изорвут в мелкие-мелкие клочья!

— Это несправедливо! — простонала Джамина, запрокинув голову, чтобы прекратить проливать бессмысленные слёзы. — О, как же это несправедливо! Боги, ну почему, почему вы допустили этот ужас?

Боги безмолвствовали. Как обычно. Только Луна светила ярко-ярко, словно жаждала проникнуть сквозь лёгкие занавеси и своими глазами увидеть сотворённую неведомым убийцей гнусность.

Или не слишком-то «неведомым»?

Куддару повезло — в семье благороднорожденного Хафесты он родился старшим. Боги наградили его, но к награде прилагаются обязанности — например, заботиться о тех, кому повезло не столь сильно. В частности, о младшем брате. Но с Амбиоглом, сыном младшей жены, наследник всего состояния Хафесты не ладил. Более того, когда отец умер, Куддар выгнал младшего брата из дома. Просто взял и вышвырнул, как негодный к употреблению коврик! И самого Амбиогла, и всю его семью. Джамине тогда было пять лет, но она хорошо запомнила пыль, сквозь которую они брели куда-то по жарким улочкам Падашера. Пыль скрипела на зубах и оседала на коже. Запомнила слёзы матери, носившей тогда под сердцем маленькую Имиду. Запомнила мрачный прищур отца, и шепотки в спину от тех, кто ещё вчера считался добрыми соседями…

Добрых людей в мире тоже хватает, и семья Амбиогла не пропала. Друзья приютили младшего сына Хафесты — истинные друзья, из тех, кому честь и совесть дороже денег. Но матери Джамины это, увы, уже не помогло. От волнений она повредилась здоровьем и не смогла пережить роды.