Наследство для безумцев

Кушпа сопровождал господина во всех путешествиях и был его грозной тенью. Если Амбиогла предал он — значит, скоро демоны пожрут Солнце и мир умрёт. Джамина не могла представить себе, чтобы чернокожий раб оказался убийцей хозяина.

— Хозяйка Джана? — тревога в глазах Кушпы усилилась. Джамина вздохнула:

— Ступай за мной, только тихо. Случилось огромное несчастье. Я надеюсь спасти… хоть что-то, но мне потребуется твоя помощь. Идём.

Лишних вопросов Кушпа не задавал и молча пристроился за спиной у госпожи. От его молчаливой поддержки чёрная пелена страха и горя перед глазами Джамины слегка развеялась. Да, отец умер, но остались те, на кого можно положиться!

Если у Джамины и были какие-то сомнения в верности Кушпы, то они рассеялись, стоило чернокожему исполину увидать тело хозяина. Верный слуга побледнел так, что его кожа стала пепельной, и издал глубокий звук — то ли стон, то ли короткий вой. Даже не верилось, что подобное может исходить из человеческого горла. Испугавшись, Джамина быстро ударила Кушпу по губам, и тот замолк, учащённо дыша и выкатив глаза. Впрочем, пришёл в себя раб достаточно быстро. Отвернулся и глухо спросил:

— Хозяйка Джана, кто убил хозяина?

— Да если бы знать… Он был с Зин-Зан, но яд в кувшин подложила не она…

— Яд? — Кушпа завертел головой, озираясь. Джамина догадалась о ходе его мыслей, устало бросила:

— Кувшин вон там, ещё полный.

— Спасибо, хозяйка Джана.

Кушпа подошёл к проклятому кувшину осторожно, почти крадучись, словно к гремучей змее. Осмотрел со всех сторон, не прикасаясь. Затем проделал то же самое с чашей, валявшейся на пушистом ковре возле тела Амбиогла. Втянул ноздрями воздух и негромко бросил:

— Подай мне чистую чашу, хозяйка Джана.

Джамина молча повиновалась — Кушпа явно знал, что делать. Признаться откровенно, она почувствовала облегчение: вот, пришёл кто-то, на чьи широкие плечи можно переложить хотя бы часть проблем.

Кушпа осторожно перелил часть вина в чашу и подошёл к тяжёлому комоду, стоящему в дальнем углу комнаты. Поставил рядом с ним чашу, подумал немного — и нажал на какой-то выступ. Джамина смотрела на это действо с неослабевающим интересом. Раздался негромкий щелчок, и полированный верх комода поднялся вверх — явно сработала потайная пружина.

Разумеется, Джамина догадывалась, что отец рассказывает ей отнюдь не обо всех своих делах. Но одно дело предполагать, а другое — видеть воочию. В комоде обнаружилось потайное отделение, до отказа забитое странными колбами, заполненными разноцветной жидкостью, и флаконами с цветными ярлычками. Один такой флакон Кушпа взял, вытряс из него на ладонь немного бесцветного порошка и бросил в чашу с вином. Туда же добавил несколько капель ярко-розовой жидкости из крайней слева колбы.

Ничего не случилось.

Нахмурившись, Кушпа потряс колбу как следует и капнул в вино ещё немного жидкости. По комнате тут же распространился неприятный запах гниющих овощей. Джамина, сморщившись, чихнула, а Кушпа удовлетворённо кивнул и поставил колбу на место. Потом захлопнул потайной ящик и повернулся к госпоже.

— Тот, кто это сделал, хозяйка Джана, хотел, чтобы выпили и хозяин, и Зин-Зан. Хозяин всегда угощал своих наложниц вином, когда осушал собственную чашу.

Спрашивать, откуда Кушпе известны столь личные подробности из жизни хозяина, Джамина не собиралась. Откуда-откуда… известное дело, откуда. Не дело почтительной дочери подобными вещами интересоваться, а вот в обязанности личного раба входит и не такое. Спросила о другом, важном:

— Зачем травить Зин-Зан, если на неё можно свалить убийство?

— Чтобы это не казалось убийством, хозяйка Джана. Решили бы, что хозяин Амбиогл покончил с собой, прихватив в серые пустоши Умбарта любимую рабыню. Сейчас у хозяев есть такой обычай…

— Только глупцы перенимают столь безумные традиции у чужеземцев! — Джамина говорила чуть резче, чем намеревалась, но ничего не могла с собой поделать. — И отец всегда говорил, что так поступают лишь слабовольные, безмозглые юнцы, неспособные ничего добиться в жизни. Никто не поверил бы в самоубийство!

— Ай, хозяйка, мало ли кто чего говорил! Говорил, да передумал, бывает, — отмахнулся Кушпа. — Разве станет кто-либо докапываться до истины, когда о самоубийстве брата объявляет старший брат? Особенно если жена старшего брата… ну ты ведь сама всё понимаешь!

Джамина медленно кивнула, прикусив нижнюю губу. Дядюшка Правителя Падашера, благороднорожденный Фазами, отец Джехханы, занимал должность начальника городской стражи. Действительно, кто бы стал разбираться?..

— В любом случае, хозяйка Джана, ты должна быть очень осторожной, — тихо произнёс раб. — Тот, кто это сделал, живёт в этом доме. Он перепутал, да, влил слишком большую дозу яда, бывает. Может, впервые убивал, не рассчитал. Хозяину почти сразу стало плохо, рабыня осталась в живых и подняла тревогу. В следующий раз будет осторожней работать.

— Думаешь, следующий раз будет? — с дрожью в голосе произнесла Джамина.