Наследство Гокинса

Таким словом меня недавно обзывал Пауль, теперь я отыгрался на Ремми. И еще, как и Пауль тогда меня, я снисходительно и в то же время обидно похлопал лозера по щеке. А когда тот, опустив голову, выходил из дверей моего дома, я с сожалением поздно вспомнил, что он еще меня посмел обозвать гнидой. А за это бьют, сильно бьют. Ничего, завтра еще встретимся.

- Молодец, Джим, - раздавшийся позади меня голос постояльца вывел меня из задумчивости. - Из тебя, парень, выйдет настоящий кэбот.

Билли Бонс, оказывается, слышал наш разговор, а я, стоя лицом к комнате постояльца, его даже не заметил. Умеет кэбот скрытно подслушивать!

- Господин Бонс, книгу вам принесли?

- Гм. - Бонс немного замешкался. - Нет.

- Но этот парень сказал, что вам что-то принес и вы заплатили десять фартимов.

- Принес, да не то.

- За десять монет?

- Ну, - Бонс стоял, слегка покачивая головой, не решаясь сказать, а может быть, даже и не зная, как мне ответить. - У них много всего валяется, вот я и заплатил авансом.

Так ли, Бонс? Ремми сказал совсем другое, про аванс и слова не было. Только то, что лозер не мог понять, доволен наш постоялец принесенным товаром или нет.

- А если он книги не найдет? Деньги-то уплачены.

- Не тебе, щенок, судить о моих деньгах, - лицо Бонса исказила злобная гримаса.

- Нет, это я к тому, что вдруг двадцати фартимов окажется мало, а книга с продавцом уйдет.

- Двадцати фартимов мало? - удивился кэбот.

- Все может быть.

- Ладно, - Бонс потянулся рукой к карману, из которого выудил горсть монет. - Вот тебе еще десяток фартимов, но смотри, я проверю, как ты их истратил.

Почему я напряг постояльца на новую выплату? Просто мне пришла в голову одна мысль, появлению которой послужили десять фартимов, что я отобрал у Ремми. Десять фартимов плюс двадцать, что дал утром Бонс, а теперь еще десять. Сколько всего будет? Правильно, сорок монет. Как раз та сумма, которую ждет от меня завтра Пауль. И он ее дождется... на свою голову!

Не успел я перешагнуть порог своей комнаты, как до меня дошло, что с этим ничтожеством Ремми у меня в самое ближайшее время могут быть большие проблемы. Про то, что я его порезал, он ничего никому не сказал. Здесь мне всё понятно - испугался, вонючка. Но теперь... Теперь этот лозер познакомился с Билли Бонсом и, небось, невесть что о себе вообразил. Да и моя угроза порезать его любимого младшего братца тоже может повергнуть его на действия против меня. Донесет! Обязательно донесет, я же чувствую его гнилую породу! Папашке скажет, а тот побежит в полицию. М-да. Ладно, вонючка, будет тебе полиция!

Я выскочил из комнаты и побежал по ступенькам вниз и у двери, ведущей на улицу, столкнулся с нашим постояльцем.

- Ты куда спешишь?

- Я... это... вы же обещали премию, если я найду книгу.

- Обещал? А, да, обещал.

- Вот я и спешу, пока не стемнело, похожу по городу, поспрашиваю, аккуратно, конечно, может быть, и узнаю что-нибудь.

- Это правильно, давай иди.

И я пошел, точнее, побежал... в сторону полицейского управления. Главное, чтобы префект на месте был! Сегодня мне везет, префект оказался в управлении. Пришлось, конечно, подождать, но меня к нему все же впустили.

- Ну? - уставился он на меня.

- Господин префект, как вы говорили, я про Бонса тут кое-что узнал. Точнее, про книгу. Он говорить не хотел, но я его разговорил. Книга, которую он ищет, рассказывает про Бафлинта, того самого. Книга старая, с пожелтевшими страницами. Вчера он сказал, что ее откуда-то привез, а сегодня уже по-другому объяснил. Якобы книга теткина.

- Да? Понятно. Это все?

- Нет, господин префект. Тут вот какое дело. Поднимаюсь я к себе на второй этаж, а мне навстречу мальчишка, Ремми Оуэнс. Он у Бонса был. И принес ему какую-то книгу, а тот заплатил за нее десять фартимов. А когда я спросил Бонса, почему так дорого, тот заюлил, говорит, что это аванс за будущие поставки. А Ремми совсем по-другому говорил. Что десять фартимов не аванс, а оплата принесенной книги.

Префект немного напрягся.

- Интересно. Молодец.

- И еще... - я замялся.

- Продолжай.

- Я мог бы этого мальчишку разговорить.

- И в чем же дело?

- А если его отец пожалуется на меня?

- Ты же не будешь его убивать? Уши отрезать? Ведь так?

- Конечно, господин префект. Но вдруг я нечаянно... совершенно случайно... когда кинжалом буду грозить... А он испугается и дернется...

- Если случайно и не насмерть и не очень серьезно...

- Спасибо, господин префект!

Из полицейского участка я вышел окрыленным. Теперь, если папаша Ремми нажалуется или уже нажаловался в полицию за то, что я порезал его сыночка, то мне ничего не будет! И завтра, когда порежу Пауля, тоже ничего не будет! Главное, не убивать. А я и не собираюсь. Просто чуток порежу. Или не чуток... Завтра видно будет. И с Ремми еще поговорю! Узнает, кто из нас гнида!