Наследство Каменного короля

Та присела в глубоком реверансе.

- Её милость у себя в опочивальне. Плачут, всех гонят прочь.

Лотар тяжело поднялся со скамьи.

- Я должен проведать её. Эд, мне очень жаль, что сейчас я ничем не могу тебе помочь…

Эдмунд кивнул. В его горле стоял ком. Он молчал почти весь вечер, думая обо всём сразу: о герцоге Ллевеллине, о том, как тяжело сейчас Лотару и Айрис, но в первую очередь - об Алиеноре.

- Да, - сказал он. – Только бы эти волки не добрались до Хартворда раньше меня.

- Мы что-нибудь придумаем. Здесь она будет в большей безопасности.

Они обнялись. Виконт слегка пошатнулся.

- Кажется, я пьян. Эд, прошу тебя: обойди посты. Я думаю, что сегодня ночью ничего не случится: даже стае львов иногда нужно время, чтобы зализать раны, но всё же…

Взяв своего товарища под руку, Эдмунд проводил его до покоев Айрис, и в раздумьях направился вниз. Одна мысль не давала ему покоя. Тогда, во время последней встречи с Лейном Гровеном, епископом Вопрошающих, герцог Ллевеллин сказал: «Весь Корнваллис напичкан вашими шпионами», и добавил, что не будет удивлён, если и в Драмланриге найдётся парочка соглядатаев Ордена. А замок сейчас почти беззащитен. Если бы не крепкие стены…

«Надо сказать сиру Браду, чтобы удвоил посты».

Торопливо, перепрыгивая через ступеньки, Эдмунд спустился по лестнице, мельком глянул в сторону ворот и остановился как вкопанный. Двое стражников стояли на положенных местах – танцующий в железной лампе огонёк бросал неровные блики на их фигуры, но решётка... она была поднята. Та самая решётка из металлических прутьев, каждый в два пальца в охвате, которая крепко запирала тяжёлые створки ворот, не давая им отрыться внутрь.

Эдмунд бегом припустил к барбакану.

- Почему решётка поднята?! – грозно выкрикнул он, когда до стражников оставалось не больше двадцати шагов. Те молчали как истуканы; ветер легко шевелил полы их плащей.

Эдмунд подскочил ближе – и обомлел.

Они были мертвы. У обоих было перерезано горло, и под каждым уже собралась матово поблёскивавшая лужица крови. Тела убитых привязали к доскам, так что издали могло показаться, что солдаты исправно несут свою службу.

- Тревога! – крикнул он, выхватывая меч. Ответом ему была тишина.

Эдмунд судорожно поднял голову, огляделся. На стенах не было видно ни одного стражника.

По чёрно-фиолетовому небу быстро бежали полупрозрачные облачка.

Эдмунд подскочил к караульной и рывком распахнул дверь. За столом, при свете чадящих факелов там сидели около дюжины человек. Сидели, бессильно уронив головы. Из упавшего набок глиняного кувшина вытекло вино, и оно мерно – кап, кап, - капало между досок. Озираясь, Эдмунд медленно подошёл. Их губы, а у некоторых и высунутые языки были синими.

Услышав позади себя какой-то шорох, Эдмунд стремительно развернулся, выставив перед собой клинок.

- Сир Брад! – пробормотал он, и тут же резкая боль ожгла его тело. Эд опустил глаза: из его груди, в том самом месте, где ещё зияла никак не желавшая затягиваться рана, торчало оперение арбалетного болта. Сознание помутилось, и он повалился на пол, лишь на мгновение ощутив щекой холод каменной плиты.

Глава 2. Королева теней

Алиенора стояла на пригорке, дрожа от охватившего её невыразимого ужаса. Она опоздала.

Полная луна висела над головой, освещая холмистую пустошь перед замком Драмланриг. Поле было завалено телами погибших солдат. В самых противоестественных позах, разорванными и разрубленными, с застывшими в предсмертных гримасах лицами.

Девушку начал колотить озноб; зубы не попадали друг на друга. Отпустив лошадь, она медленно пошла вперёд, то и дело поскальзываясь в лужах крови и боясь увидеть страшное.

- Противники иногда успокаиваются только после того, как весь враждебный род бывает насажен на пику, - не так давно говорил ей Пемброк Ллевеллин.

Споткнувшись в темноте о чью-то конечность, Алиенора плашмя упала на обезглавленное тело, едва сдержав крик и смотря перед собой расширившимися глазами. О боги, о боги… пожалуйста, сделайте так, чтобы этого не случилось…

Она судорожно вскочила. Бегала по полю, падала и ползала на четвереньках, с остервенением переворачивала на своём пути всех, кто лежал лицом вниз. Платье её испачкалось, а руки по локоть были в чужой крови. Несколько раз она слышала чьи-то слабые стоны, бросаясь на эти звуки, как мать, потерявшая своего ребёнка.

И вдруг остановилась, потрясённая открывшимся перед ней зрелищем.

Длинный мост, ведущий к распахнутым настежь воротам Драмланрига, освещался десятками факелов. А между огней на пиках, вбитых в каменную кладку, торчали отрубленные головы. Много голов.

Дрожащими руками приподняв подол платья, на подкашивающихся ногах она пошла к мосту.