Наследство любимой тещи

Так и не придя ни к каким определенным выводам, лишь запутавшись окончательно, Саша взглянул в окно и с удовлетворением обнаружил перед собой указатель с названием «Привет из пропасти».

Итак, он прибыл в собачий приют, в котором ему должны были рассказать про судьбу рыжего симпатяги Томаса во всех подробностях. Вот только сам Томас этому явно не радовался. Если в начале пути он выглядел жизнерадостно, то к середине как-то задумался, а под конец и вовсе заскучал.

Когда машина остановилась, пес встал на задние лапы, выглянул в окно, убедился, что его подозрения верны, и окончательно пал духом. Спрятал хвост между задних ног, забрался поглубже под сиденье и на все призывы Саши выйти из машины отвечал низким угрожающим рычанием. Покидать машину и отправляться в приют Томас решительно не желал.

– Выгляни, я тебя хоть сфотографирую!

На это Томас, пусть и нехотя, все же согласился. Выглянул из-под сиденья, дождался, пока Саша его щелкнет, и тут же поспешно нырнул обратно. Пес явно был уверен, что тут ему будет безопасней, нежели при посещении собачьего приюта.

Глава 9

Когда Саша вошел в ворота приюта, он отчасти понял нежелание Томаса вновь попасть в это место. Приют был большой, даже очень большой. И еще он был сильно переполнен. Все вольеры были так густо забиты собаками, что оставалось удивляться, как они все там помещаются.

Появление человека вызвало настоящий ажиотаж, все собачье племя кинулось к решеткам, и первые ряды оказались буквально погребенными под наступающими на них товарищами.

Собаки лаяли, рычали, метались из стороны в сторону, пытаясь привлечь к себе внимание человека, в котором каждый из них видел потенциального Хозяина, существо на двух ногах, которое в силах забрать его из этого ада на земле.

– Сколько же вас тут?

– Триста тридцать девять, если мне не изменяет моя память.

Саша оглянулся и увидел невысокого роста женщину, чье лицо показалось ему смутно знакомым. Но при этом Саша был твердо уверен, что никогда раньше они с этой женщиной не пересекались.

Саша мучительно рылся в своей памяти, но ответа не находил. И ведь не спросишь, а кого это вы мне напоминаете, уважаемая?

– Собачку желаете взять?

– Взял бы их всех, но не имею такой возможности.

Женщина не стала огорчаться.

– Любите собак?

– Очень.

– Приют постоянно нуждается как в волонтерах, так и в средствах.

– Готов сделать посильный взнос на пользу вашего дела.

Женщина повеселела и спросила уже куда более вежливо:

– Если собака вам не нужна, то с какой целью пожаловали к нам? Просто из любопытства?

– Дело у меня одно и совсем простое. Вам знаком вот этот пес?

И Саша показал только что сделанную фотографию Томаса. Показал и понял, что угадал.

Женщина даже вздрогнула. И голос у нее изменился:

– Где вы видели эту собаку?

– Очень далеко отсюда. Мы с Томасом познакомились в Мельничном Ручье, на улице Озерной в доме десять.

– А-а-а…

Женщина моментально поскучнела и выглядела разочарованной.

– Это я знаю, – пробормотала она. – Понять бы, где Томас находится сейчас.

– Это ваша собака?

– Не совсем. Томаса взял себе один мой хороший друг.

– Уж не Дмитрий ли Сергеевич его имя?

Саша спросил просто так, наобум, но неожиданно понял, что угадал.

– Точно! – обрадовалась женщина. – Вы его тоже знаете?

– Успел познакомиться с этим человеком заочно, пока разыскивал Томаса. Значит, Томас жил с Дмитрием Сергеевичем на Озерной, десять?

– Да. Там они обитали.

– Это вы их там поселили?

– Ну а что? Имею право! Дом-то мой!

– Ваш?

– Этот дом построил еще мой дед. Потом унаследовал мой отец. Там родились мы с сестрой и наши братья. Теперь мы с сестрой владеем этим домом по праву законных наследниц.

Конечно же! Теперь Саша понял, кого напоминает ему эта женщина. Анку с Наталкой, вот кого! Двух сестер, родившихся у своей матери – Ирины Кулагиной. Непохожие друг на друга сестры удивительным образом сумели взять от своей матери некоторые ее черты. У Анки глаза были матери, а у Наталки нижняя часть лица.

– Значит, ваше имя Ирина.

Женщина кивнула.

– И дом на Озерной, десять, вы считаете своим?

– Половина его моя, половина Надькина. Надька – это сеструха моя.

– А Нина Одинцова?

– А ей шиш! Да и померла она!

– Про смерть Нины – это вы от вашего Дмитрия Сергеевича знаете?

– При чем тут Дима? – удивилась женщина. – Он с этой старухой вовсе не был знаком.

– Вот тут вы ошибаетесь. Он ее хорошо знал и даже оплачивал пребывание Нины Одинцовой в пансионате.

Ирина в ответ разразилась совсем невежливым хохотом.

– Да откуда у нищего бомжа деньгам взяться? Были бы у него деньжата, он бы их лучше на себя потратил. Одежку бы себе какую-нибудь справил. Жилье снял. Ботинки приличные бы купил! А то ведь появился у нас в приюте, сам вроде пса бездомного.

Доброе сердце Ирины, которое разрывалось от жалости при виде всякого неприкаянного живого существа, и тут дало о себе знать. Этому в известной степени способствовало и то, что под слоем грязи мужчина был очень даже хорош собой. Даже густая борода, которой заросло его лицо, не могла скрыть его миловидности. И желание опекать проснулось в Ирине с невиданной до сих пор силой.