Наследство любимой тещи

– В общем, куда-то его надо было пристроить. Первое время Дима ночевал у нас в приюте, заменял заболевшего ночного сторожа, но потом тот выздоровел, нужно было найти для Димы другое место для ночлега.

– И тут вы вспомнили про дом своего отца?

– А чего? Все равно он свободный стоял. Как Нинку ее дочь увезла, так все в нем и посыпалось. Какое-то время жильцов мы еще пускали, а потом туда и людей приводить стыдно стало.

– Людей стыдно, а Дмитрия можно?

– Так то же за деньги, а то даром, – ухмыльнулась Ирина. – Я же с Димы денег за постой не брала. В самом доме жить было уже невозможно, но пристройки были посвежее, один из сарайчиков мы Диме для жительства и определили. Он был доволен.

– Дареному коню в зубы не смотрят.

– Вот именно. Кстати, ему реально понравилось за городом жить. Конечно, электричество на участке и в доме давно отключено было, но май в этом году теплый выдался. Не замерзли они с Томасом. А насчет готовки, то газовую плитку с баллоном я им привезла. Много ли мужику и собаке нужно? Разносолы они себе все равно готовить не стали. Кашу или макарон заварили, тушенки в нее добавили, и порядок. И завтрак, и обед, и ужин – все в одном котелке.

Итак, обитающая на Озерной, 10, личность была установлена.

– А откуда у Дмитрия Сергеевича книга, принадлежащая вашему племяннику Славе?

– Этого я не знаю. Что за книга?

– Про гипноз. Дмитрий Сергеевич им увлекался?

– Никогда от него про гипноз ничего не слышала.

– А что вы вообще знаете про этого человека? Документы вы его видели?

– Откуда же у бомжа документы?

– Но хотя бы фамилию он вам называл?

– Один раз сказал, что он Петров. Другой раз, что Николаев. Я поняла, что правду он мне говорить не хочет, и больше не спрашивала.

– А возраст?

– Лет сорока пяти, может быть, пятидесяти. Да кто же его знает, может, и моложе, просто так выглядел.

– А родился где?

– Не знаю.

– Ну, а хоть фотография его у вас есть?

– Представьте, даже фотографии нет.

– Петров Дмитрий Сергеевич без определенного возраста и неизвестно где родившийся. Случись что, его же невозможно будет найти.

Ирина тяжело вздохнула:

– Думаете, я сама этого не понимаю. Как два дня назад обнаружила, что Дима с Томасом исчезли, так неспокойно на душе стало. Будто бы ударил кто, так и болит внутри все, так и ноет. Стала думать, как бы мне Диму разыскать, и поняла, что не могу этого сделать. Ничего я про этого человека, кроме имени-отчества, не знаю.

– Да и они могут быть совсем даже не его.

– Вот я и думаю, а вдруг Дима чего-нибудь натворил, потому и слинял? Он натворил, а обвинят меня. Участок-то мой! Дом тоже мой! Получается, ответственность за то, что там происходит, тоже на мне. Вот что меня томит! Не делай людям добра, не получишь зла! Вечно я за свою доброту страдаю!

Это она еще не знает о задержании ее родных дочерей! Вот это будет удар так удар, все связанное с Дмитрием покажется ей цветочками.

– Значит, вы считаете дом своим. Но ведь у Нины Одинцовой есть прямая наследница – внучка.

– Девчонку другие люди удочерили. Она бабке не наследница!

– Напрасно вы так думаете. Внучка все равно остается наследницей. Она будет наследовать за свою ранее умершую мать.

– Пусть! Но большую часть я ей не отдам. Кто она такая? Она в этот дом ни копеечки не вложила.

– А вы вложили?

– Мои отец с матерью всю жизнь вкладывались. А я их наследница.

Сашу забавляло, как женщина все время ловко обходит в разговоре других наследников. Все время «я» да «я». А ведь никакого «я» там быть не может. Даже при самом благоприятном раскладе там может быть только «мы с сестрой»!

И тут Сашу осенило:

– Вы и свою сестру со счетов сбросили, потому что знаете, ее сыну грозит уголовное наказание за похищение ваших дочерей. Похищение, которого и не было, но которое вы с дочками инсценировали! И сделали вы это специально для того, чтобы вывести Славу и его мать из числа наследников!

– Вранье! – заявила Ирина, но глаза у нее забегали.

– Напрасно вы так. Это же ваши собственные дочери и признались сегодня в разговоре со следователем. Сдали и вас, и всю вашу затею.

Саша понятия не имел, в чем признались Анка с Наталкой, говорил наобум и снова угодил в цель.

– Не знаю, что там эти дурехи со страху полиции наплели, только все это ложь! Ничего мы против Славы с Надькой не затевали!

– Лучше бы вам во всем признаться сейчас, потому что в противном случае похищение, а возможно, что и смерть третьей наследницы тоже спишут на вас.

– Что?

– А вы не знали? Внучка Нины Одинцовой пропала. Ваша тезка, между прочим.

– Девчонку мы не трогали! – взвизгнула Ирина.

– Дайте, я вам подскажу… Девчонкой и ее родными собирался заняться ваш знакомый? Вы ввели этого подозрительного Дмитрия Сергеевича в курс вашей проблемы, и он пообещал вам, что устранит ее? Вместе с внучкой, ее мужем и приемными родителями?

– Ничего я вам не скажу! И доказать вы тоже ничего не сможете! На этом стояла и стоять буду!