Наследство мага

— Я всю жизнь прожил в поместьях Великого Лорда Залтероина. Работал на разных работах, особо на жизнь не жаловался. Но несколько дней назад в наш барак пришел какой-то человек, велел снять всем штаны и выбрал того, у кого хозяйство было всех больше… Меня. Меня отвезли куда-то, очень хорошо кормили — мясом. Потом велели хорошенько вымыться, а потом повели прямо в чистые комнаты. Там меня встретил сам Великий Лорд. Я видел его несколько раз раньше. Он сказал, что я буду служить ему и его жене в поместье. Он приказал мне идти с ним. В комнате с большим ковром на полу на диване сидела женщина. Лорд сказал, что это его жена. Мне было стыдно стоять перед ней голым, но она сказала, что в этом нет ничего плохого. После этого еще один раб привел маленькую девочку и Лорд сказал чтобы я… Ее… Я отказался, ждал наказания, но он только посмеялся и сказал, что скоро я пойму, от чего отказался. И велел это сделать тому рабу. Она так кричала, а Лорд с женой смотрели и смеялись… Меня отвели к другим рабам. Они рассказали мне, что делают такое постоянно — и с женщинами и с детьми… Я смог убежать в ту же ночь, украл одежду. Два дня шел наугад, не спал… Дошел до города и решил искать убежище… Вот…

Шарби скривился. Как все-таки был прав Мастер-Лорд, когда утверждал, что люди в своих пороках слишком однообразны… Все это уже было, такое он уже читал…

— Как ты нашел нас? — спросил раба Дагфи.

— Один раб некоторое время прислуживал надсмотрщикам на каторге. Из разговоров заключенных он запомнил название «Перекресток».

— И ты спрашивал о нем у всех подряд?

— Только у бедняков.

— Ну, и что скажешь? — спросил Дагфи теперь уже у Шарби.

— Он говорит правду.

— Почему ты так думаешь?

— Никто в здравом уме не будет распускать слухи порочащие Великого Лорда. Тем более, для того, чтобы поймать несколько воров.

— А что будет Лорду, если это правда?

Шарби задумался. Лорд, конечно, сел на крючок накрепко. С одной стороны тут нарушений законов Храма — уйма, с другой стороны, у него хватило ума проделывать это исключительно с рабами. Ну, и какой-то особой подоплеки у всего этого нет — просто Лорд так развлекается. Но и с рук ему это просто так не сойдет. И Храм придумает какую-нибудь церемонию попозорнее, и другие Лорды свое отношение к этому выразят. А, может, лишат поместий, введут опекунство… Лучше сейчас сказать правду. Почти всю, чтобы никому в голову не пришло попробовать Лорда шантажировать. Ведь теперь Лорд — его добыча, один из тех, кто однажды подчинится в нужный момент…

— Лорд будет считаться опозоренным. Остальные Великие Лорды будут над ним смеяться, родниться с ним мало кто захочет… В общем, приятного мало.

— Значит, мы можем его спрятать?

— Лучше не надо. Залтероин будет его искать, и искать в городе, ближайшем к поместью. То есть, здесь. А найдет — убьет. Ему надо срезать клеймо, а когда подживет — пусть едет в Каргер. Там затеряться гораздо легче, чем здесь. Десять ауров я дам. У меня все равно деньги лишние.

— Наверное, так и сделаем, — задумчиво сказал старый Край.

Он хотел добавить еще что-то, но входная дверь отворилась. В комнату заглянул Репей, разболтанной походкой подошел к Шарби и молча поманил его за собой.

— Никак, нашел? — спросил его мальчик, когда они вошли в комнату Репья.

Молодой вор кивнул.

— Зацепочкой был Тормар. Здесь его никто не знает — кроме Шарбоина. Они друзья детства. Шарбоин же сам из Брайнара, родители его сюда перебрались, когда он был еще подростком. Дальше — оказалось проще.

Шарби поморщился.

— За нашего хозяина боишься? Если бы они хотели, то его давно бы уже убили… Никто просто не предполагал, что за дело возьмутся такие люди, как ты и я.

Никому, кроме Мастер-Лорда, еще не удавалось с такой легкостью читать мысли Шарби. Мальчику стало немного не по себе. Но, на этот раз, Репей ничего не заметил и продолжал.

— Кроме того, ты дал хорошее описание самого убийцы и даже особенности его речи — что совершенно необычно, но оказалось крайне полезно… Я догадываюсь, как тебе удается такое, но оставлю это при себе. Да, кстати, тот знаменитый шкаф ты тоже «вспышкой силы» открыл?

— Простейшее заклинание, — фыркнул Шарби. — Я попробовал сломать дверцу, а сломался сам замок.

— И угрызений совести по поводу безвременной кончины почтенного ростовщика не испытываешь?

Шарби опять фыркнул.

— А он сам испытывал угрызения совести в связи со своим ремеслом?

— Нет, нет, и еще раз нет! — ухмыльнулся Репей. — Редкостный был гад, если от этого тебе будет легче.

— Нет, не будет. Мне все равно.