Наследство огня

– Держись за меня, твоя княжеская светлость Дарион Нагорно-Рошаельский! – проревел змей грозным, гудящим голосом. Тьма преисподняя, чудище говорит на человеческом рошаельско-пилейском языке, да еще называет его полным титулом! Змеиная голова приблизилась, желтые глаза разгорелись, длинный язык забегал по острым зубам длиной чуть не в локоть. Девушка вскрикнула, схватилась за кафтан Дариона, а он прижал ее к себе, прыгнул и с размаху упал на шевелящуюся чешуйчатую шею.

Желтая бурлящая жидкость залила полуразрушенную площадку и потекла вниз по склону. Пар клубился над ней, поднимался к вершинам скал и расплывался над горами. Дарион обхватил ногами в сапогах змеиную шею, девушка в страхе поджала босые ноги над огненным потоком и вцепилась в чешую, Дарион прижал ее к себе и схватился за змеиные рога. Синее чешуйчатое тело выгнулось и рванулось вперед. Что-то сверкнуло под ногами, хлопнуло и развернулось по обе стороны змеиной спины, заслонив солнце. Крылья! Пара ярких сине-голубых крыльев била по воздуху, поднимая чудовище над склоном, по которому разливались волны густой золотистой жидкости. Сверкающий поток заливал склон и широкой рекой выливался на луг, покрывая позолотой залитую кровью траву.

Но ведь это живой огонь! Вот о чем говорилось в легендах летунов о сотворении мира, в преданиях Кортола и Рошаеля, в Священной Книге горных мастеров! Громовая гора – одно из мест исхода перворожденных! И перворожденный здесь – летучий змей с крыльями, умеющий говорить на человеческом языке! Но много ли их там?

– Я один, твоя княжеская светлость! – не поворачивая головы, прорычал змей. Как он понял, тьма преисподняя?

– Я слышу то, что ты думаешь!

Ну, это уже через край! Мыслеслушатель длиной, по меньшей мере, в тридцать локтей! Капли живого огня срывались с крыльев, осыпая седоков золотыми блестками, гибкое змеиное тело изгибалось в воздухе, взмывая вверх и ныряя, как будто пробуя свои силы.

Пилейские воины заметались по лугу, забираясь на спины перепуганных ящеров, и не оглядываясь, помчались по ущелью к границе. Змей пустил им вслед струю огня, которой позавидовал бы любой воин-дракон, и пилейцы прибавили ходу. Несколько красно-зеленых бойцов спрятались в маленькой полуразваленной крепостце у дороги – двести лет назад она называлась Отбитой – он пустил струю и туда, спалив крытые деревянными плашками крыши двух башен. Дарион вцепился в змеиные рога, придерживая девушку впереди себя на шее змея. Синие крылья хлопали за их спинами, ветер с запахом гари бил в лицо, а змей то набирал высоту, то стрелой летел вниз, выпуская огненные струи. Да что он, стряхнуть их с себя решил, что ли? Надо его успокоить!

Но не успел Дарион сосредоточиться и начать петь, как змей изогнулся и с разгона лихо сел на луг между Каменкой и горой, ловко сложив вдоль туловища сверкающие крылья. Полет закончился.

Глава десятая. Князья старого и нового времени

Дарион отпустил змеиные рога и спрыгнул с шеи чудовища. Голубой камень грел кожу под рубашкой, ноги отлично слушались его. Скорее к провалу, надо рассмотреть живой огонь! Такого же никогда не бывало – мыследей-исследователь видит настоящий исход, а ведь исхода перворожденных не было почти две тысячи лет! Или в последние двести лет были? Неважно, научное наблюдение лишним не бывает! Гремя шпорами и стуча каблуками, он побежал вдоль реки туда, где с высоты площадки лился густой золотой поток. Вот он какой, живой огонь! Сверкающие волны набегали одна за другой, горячий пар распространял непривычный острый запах. Поток живого огня становился все мощнее и шире, заливая весь луг между горой и рекой и подбираясь все ближе к берегу. Какой же он горячий, от него так и пышет жаром! Но перворожденным не вредил этот жар, вот и синему змею он как будто нипочем. Чудовище сидело под уцелевшим обрывом, свернувшись кольцом, расправив крылья, и старательно вылизывало чешую длинным гибким языком. Желтые глаза светились ярко, как живой огонь, чешуя блестела, сверкающие крылья слегка помахивали.