Наследство Пенмаров

Она уставилась на меня:

– В Лондоне?

– Он собирается жениться на мне, Гризельда. А я хочу за него замуж. Он не такая пустышка, как я думала. Он держит слово, он говорит всерьез, поэтому я могу доверять ему, Гризельда, понимаешь? Я могу доверять ему и чувствовать себя в безопасности.

– А дом? Дом, по которому ты с ума сходила? Что будет с домом?

– Я сдам его в аренду Джареду. Мы с Марком будем жить в Морве, а тебе, Гризельда, он обещал построить небольшой коттедж, твой собственный домик! Ах, Гризельда, как я люблю его! Я выхожу за него замуж не потому, что он богат! Если бы ты знала, что я чувствую, ты бы поняла…

– Дурная ты. Дурная, чокнутая. Ведь он же мальчишка, ему не больше двадцати одного…

– Угомонись, глупая старуха! Иногда ты меня так злишь, что я просто выхожу из себя. Быстренько доставай гладильную доску – мне нужно выгладить то бледно-зеленое платье, которое когда-то подарила мисс Шарлотта. Мне кажется, если затянуть корсет потуже, оно еще сойдется в талии.

Новость о том, как мне повезло, взорвалась в Зиллане, как порох на труте. Поначалу я, естественно, чувствовала восторг, но постепенно он померк и уступил место горечи и гневу.

– Может быть, ты бы вышла замуж за меня, Джанна, – сказал Джаред, – если бы я был на шесть дюймов короче, на порядок страшнее, но при этом был богатым джентльменом, а не мелким фермером.

– Миссис Рослин, – сказал мой друг священник с тактичностью, которая не могла полностью скрыть его озабоченность, – может быть, было бы более осмотрительно подождать до весны? Я понимаю, что ни вы, ни Марк не видите резона в ожидании, поскольку совершенно уверены в своих чувствах, но, боюсь, такая спешка даст повод для самых неприятных сплетен…

– Сплетни, – ворчала Гризельда, – сплетни, сплетни, сплетни. Они думают, что я глухая, но я очень хорошо все слышу. Люди говорят, что ты наглая, наглая и расчетливая. Кое-кто болтает о тебе и мистере Лоренсе – наверно, Джаред. Или этот злой на язык Джосс… Что ж, говорят, не смогла получить отца, так отхватила сына. Хватает, говорят, все, что идет в руки, а муж еще и одного года в могиле не пролежал. Да еще мистер Марк, невинный младенец, говорят, едва двадцать один год исполнился, говорят, он мягок, как глина, говорят, как глина в руках жадной бабы, которая намного старше его. Сплетни, ужасные сплетни, по всему приходу Зиллан, по всей Морве, Зеннору и Сент-Джасту и даже по Пензансу, Мадрону и Маразиону…

– Прекрати, Гризельда! – вскрикнула я. Я готова была разрыдаться от ужаса и обиды. – Прекрати! – В порыве сильного гнева я воскликнула: – Я рада, что уезжаю отсюда в Лондон! Я устала от их злословия! Я буду рада уехать из Зиллана и никогда больше не общаться ни с кем отсюда!

Не прошло и недели, как мы с Марком уехали с фермы Рослин.

Глава 3

Она немедленно вышла замуж за Генриха.

Кристофер Брук.

Саксонские и нормандские короли

Генрих и Элеанор тихо обвенчались в Пуатье без всякой помпы, почти тайком…

Джон Т. Эпплбай.

Генрих II

1

Никогда не забуду изумления, охватившего меня, когда я впервые увидела дом на Парк-Лейн, который кузен Роберт Йорк незадолго перед тем оставил Марку по завещанию. Я и без того была оглушена долгой поездкой из Пензанса – никогда прежде мне не доводилось ездить поездом – и подавлена громадой просторного, грязного, переполненного, беспорядочного, путаного города, в котором оказалась поздним декабрьским вечером, но, увидев этот городской дом, просто онемела от шока, так что забыла даже о страшном возбуждении, вызванном во мне путешествием и зрелищем лондонских огней, убегающих во все стороны вплоть до бесконечности. Парк-Лейн представлялась мне уютной маленькой улочкой в каком-нибудь скромном квартале, более или менее похожем на лучшие жилые районы Пензанса, а дом – простым жилищем, чуть поменьше фермы Рослин, хотя и с большим количеством слуг. Но, к своему ужасу, я оказалась на одной из крупнейших улиц Лондона, с великолепным Гайд-парком по одну сторону и огромными особняками по другую. Я немедленно лишилась дара речи. Я так разнервничалась, что едва смогла заставить себя выйти из двухколесного экипажа.

Нас вышел встречать ливрейный лакей. Потом еще один. В холле возвышался дворецкий. А за ним стоял еще один лакей. А холл! Массивная люстра свисала с лепного потолка. Красивая лестница, элегантно изгибаясь, вела наверх. Я в полном изумлении смотрела вокруг. Прислуга кланялась, дворецкий бормотал вежливые слова. Мне кажется, я в ответ улыбалась. Не помню точно. Я только помню, что тотчас же с испугом подумала о своем залатанном белье в чемоданах и начала шепотом умолять Марка разрешить мне самой их распаковать. Перед поездкой я купила в Пензансе несколько самых необходимых вещей, но он предложил отложить самые важные покупки до Лондона.

– Но я должна распаковать чемоданы! – жалко настаивала я. – Моя одежда…