Наследство племени готов

— Ну, жалеть-то об этом не нужно. — Полковник дернулся, и все его грузное тело заколыхалось вместе с двойным подбородком. — Курилин был довольно скрытным человеком. Что ж, может быть, время покажет, что заставило его принять яд.

— Возможно, — кивнул лейтенант. — Разрешите идти, товарищ полковник?

— Иди. — Павел Степанович потянулся к бумагам, и парень подумал, что Курилин, к сожалению, не заслужил особо теплых слов у своего начальства. Он не услышал обещаний о том, что они обязательно разберутся, накажут виновных… Никаких эпитафий. Наверное, капитану бы это не понравилось. Он успел вскочить в автобус, ехавший до Армавира, старый, разбитый, почти целый день скакавший по еще не отремонтированным дорогам, как раненый олень, но все-таки доставивший в старый город, переночевал в гостинице, а потом отправился на импровизированный рынок, где продуктов было гораздо меньше, чем самой разнообразной одежды и других вещей, даже собраний сочинений классиков. Он расспросил, есть ли продавцы из станицы Безымянной, и нанял одного, старичка лет семидесяти, в протертом до дыр полушубке, в котором, наверное, было нежарко даже летом, с повозкой, запряженной заморенной гнедой лошадью. Он запрыгнул на рыжую рогожу, служившую подстилкой, старик стеганул клячу, и она поплелась, еле таща скрипевшую повозку.

— В дороге заночевать придется, — буркнул возница. — Ты как, к холодам привычный? Чай, в лесу зябко будет.

— Привычный. — Сергей поежился, представляя ночевку.

Жаль, что он не взял с собой одеяло. Впрочем, зачем ему было брать одеяло?

— Тогда вперед. — Дедок еще раз стеганул кобылку, прикрикнув: — Давай, бедовая, — но она не ускорила шаг, и в голову Воронцова закралась мысль, что, возможно, одной ночевкой не обойдешься.

Машина, на которой они ехали в станицу с Курилиным, была не в пример быстроходнее и то плелась почти сутки.

— Зачем тебе наша станица? — поинтересовался старик. — Родственники чи еще что?

— Родственники, — уклончиво отозвался Воронцов. — Давно не виделись.

— Чего же к себе не пригласишь? — съехидничал возница. — Чай, в городе жизнь лучше.

— Это как сказать… — Сергей прилег, подложив руку под голову.

— Може, и за два дня доберемся, — пообещал дед. — Може, и раньше. Дорога покамест хорошая. Ты, милок, подремли, кобылка дорогу знает. Это я к тому, чтобы ты не пугался, если и меня езда утомит.

Тряска действительно укачивала, убаюкивала.