Наследство в глухой провинции

Я кивнула, решив про себя больше с ним не разговаривать. Похоже, этот тип совсем не умеет общаться с людьми в обычном тоне. Только языком протокола. Ольга на моем месте давно бы послала его подальше.

Надо же, и телефон на листочке успел написать! Вообще-то во всем цивилизованном мире давно пользуются визитками. Или ментам они не положены? Мы с Олькой заказали их себе первым делом.

Улучив минутку, когда мы ждали Лиду, а выдающийся папа курил возле машины, юная подруга шепнула мне:

– Ты папе понравилась.

– Что ты говоришь! – в притворном ужасе отшатнулась я. – Как же тогда он относится к тем, кто ему не нравится?!

К обеду я уже держала в руках документы, свидетельствующие о том, что Лариса Сергеевна Киреева – владелица дома по улице Парижской коммуны, четырнадцать. Это меня, конечно, радовало, только вот как быть дальше? Что мне делать теперь, когда нечего делать? Михайловский наверняка еще в Ивлев не приехал, насчет компьютеров ни с кем не говорил, так что звонить ему нет смысла…

И пошла я на переговорный пункт, чтобы позвонить родителям и подруге Ольге. Предки наверняка еще на работе, и дозвониться обоим на производство весьма трудно.

А как сделать это вечером, если на улице Парижской коммуны нет таксофона – тащиться на переговорный пункт? Я оказалась права – дома никого не было. Иной раз мама приходила с работы пораньше, но не сегодня.

А вот Ольга взяла трубку сразу. Но то ли мою соучредительницу кто-то отвлекал, то ли слышимость была плохая, но она никак не могла понять, почему я должна задерживаться в городе, где у меня нет ни родных, ни знакомых. Пришлось сказать ей открытым текстом:

– Потому, что я наняла частного сыщика!

Это было не совсем так, потому что согласие – если это можно так назвать – прозвучало весьма расплывчато. То есть Михайловский и вправду делом моей тетки занялся, но то ли по моей просьбе, то ли из профессионального любопытства, я не могла ответить конкретно.

– Наняла, ну и Бог с ним, пусть работает, – отозвалась моя подруга. – Или ты теперь будешь сама следить за ним? Заплати и возвращайся, пусть отчет по факсу пришлет.

– А как с домом быть? Я же еще не решила. Думаю вот на соседку генеральную доверенность написать.

– Ты так хорошо ее знаешь, чтобы доверять продажу дома?

– Все равно нет другого выхода. Вряд ли этот дом можно продать за один день, ты согласна? В общем, приеду в воскресенье, – сказала я, – тут есть возможность съездить на одно суперкрасивое озеро. До конца недели остается каких-то пара дней. Выезжать сейчас уже поздно. Я не люблю ездить ночью.

– Никто тебя и не заставляет!

– Ну вот, а завтра четверг…

– Так бы и сказала, что работать не хочешь. А то частный сыщик!.. Постой, ты серьезно?

– Серьезнее некуда.

– Там у тебя ничего не случилось? – Голос Ольги зазвенел от тревоги за меня.

– Ничего. Это случилось полгода назад и не со мной.

– Ага, значит, я была права! Твою тетку убили?!

– Это пока неизвестно, – заметила я сухо; в самом-то деле, с моей теткой случилось несчастье, а моя подруга чуть ли не завидует тому, что у меня возникла необходимость в частном сыщике.

Переговорный пункт в Костромино небольшой, всего четыре кабины. Если в них прикрывать дверь, то уже через полминуты можно скончаться из-за отсутствия кислорода. А если дверь открыть, твой разговор становится достоянием общественности.

Поскольку я, как существо, дышащее кислородом, выбрала воздух, все присутствующие в зале слышали каждое мое слово. И потому сосредоточили на мне все свое внимание.

Я повернулась к ним спиной, но вряд ли слышимость от этого уменьшилась.

– Ладно, чего ты злишься! У тебя там такие дела, а я тут с тоски одна пропадаю.

– Ты хочешь сказать, что НИИ пластмасс отказался от своего заказа? – заволновалась я.

– Ну при чем здесь это. Забрали они свою оргтехнику и деньги заплатили… Я имею в виду в остальном – тоска.

Мне кажется, Ольга подобрала не то слово. У нее тоже что-то происходило, и потому она нуждалась в присутствии близкой подруги, с которой по этому поводу необходимо было советоваться… Ничего, немного подождет.

– Слушай, Лель, позвони моим предкам. К ним на работу не дозвонишься. А вечером мне неохота тащиться на переговорный пункт, тут больше позвонить неоткуда. Скажи, что у меня все в порядке. Но про сыщика пока ни слова, я сама расскажу, когда приеду.

– Не учи отца трахаться. А ты могла бы и подарить предкам сотовый телефон. С роумингом по всему миру.

– Имеешь в виду два, маме и папе?

– Не обеднела бы. Вместо того чтобы содержать Добровольского…

Опять за рыбу гроши! Ну не содержу я Николашу, сколько можно повторять!

– Так ты позвонишь моим родителям, или мне соседям звонить?

– Не только позвоню, но и заеду, уймись. А ты там все осмотри, вопрос с продажей дома реши, а то я подозреваю, ты уже решила домой укатить и подарить наследство чужому дяде, – сказала подруга.

Ее не поймешь: то приезжай, то не спеши уезжать.

– Конечно, а ты все знаешь!