Наставник

— Сотки? — искренне удивился Саша. — Да это просто сотые доли миллиметра. У нас отец с Витькой вечно спорят, — сказал он, помолчав. — Но они это так… У Виктора характер задиристый. А вообще они дружат, ты не думай!

— Я и не думаю. Ты вот про все про заводское знаешь… Откуда?

— Откуда? — Саша помедлил. — Ведь все наши там работают. Да и что я знаю? Очень мало. — И он заговорил о другом.

Ему непонятно было Темино недоумение. Он даже и не догадывался, насколько для Гагарина необычно, совсем внове многое из того, что для него, Саши, привычно и знакомо.

* * *

После торта и чая Теме вдруг отчаянно захотелось спать. Он встал, потянулся, потом стоя, чтобы разогнать сон, выучил географию. И снова, зловещий в своей непонятности, перед ним неумолимо встал третий закон Ньютона.

— «Действия двух тел всегда равны…» — начал он читать, и опять его охватило чувство возмущения: «Да почему же, черт возьми? Чего ради?! И неужели непременно о третьем законе меня завтра спросит Александр Кузьмич? Может, и вообще не вызовет. А если вызовет? Ведь деспот Сашка выполнит свое обещание…»

Теме представилось, как Вася выбегает в переднюю на каждый звонок. Настроение у мальчугана все портится и портится, и вот он уже дразнит ни в чем не повинного Кита, капризничает. А вечером горько плачет, потому что его жестоко обманули. И кто же? Тема, в которого он так верил!

У Темы защекотало в носу. Он сильно чихнул и принялся с ненавистью рассматривать рисунок в учебнике. Стоя ка двух тележках, две нелепые фигурки тянут в разные стороны динамометры. «И написана какая-то ерунда. Будто оба тянут обязательно с равной силой. Одна фигурка в юбке. Значит, баба. А может женщина тянуть с такой силой, как мужчина или хоть мальчишка? Смешно! Пришит я, что ли, к этому Мятликову? Вот не пойду к нему больше!»

Тема страдальчески поморщился. Сколько раз его томило сильнейшее искушение плюнуть на Сашку и…

В рабство он попал незаметно, смеясь и забавляясь. Ребята были такие смешные! Вася мечтал о пушечке. И он принес ему маленькую деревянную пушку, стрелявшую горохом. Разыскал ее в ящике со своими старыми игрушками, которые хранились в чулане.

Нарочно, чтобы поиграть с ребятами, он стал приходить на занятия с Сашей на полтора часа раньше. Его встречали радостным визгом, со всех ног кидаясь ему навстречу. Это было совершенно новое и очень приятное чувство: знать, что тебя ждут не дождутся.

Дома его тоже ждали. И мама и бабушка так бы и схватили его в распростертые объятия, если бы он поддался. Они говорили с облегчением, словно он вернулся из далекой экспедиции, а не из школы или из кино: «Наконец-то пришел!» Или что-нибудь такое же ненужное, скучное. Тут у Мятликовых его ждали не для того, чтобы накормить, предложить ему аспирин, пристать с глупыми вопросами: «Но промочил ли ты ноги?», «Не болит ли голова?». Ребята и не помышляли о том, чтобы что-то сделать для него, наоборот, они хотели, чтобы он сам для них все сделал. Становилось весело и легко на душе, оттого что на тебя смотрели доверчиво и восхищенно, как на лучшего человека на свете.

Вася забирался к Теме на колени и рассказывал ему о своих сокровенных желаниях. Однажды он сообщил, что, когда вырастет, непременно станет… громоотводом. Ну и хохотал же Тема! Не сразу удалось выяснить, что Вася хочет стать кровельщиком.

Разве Сашка может что-нибудь чувствовать? Он неодобрительно покосился на заводного поросенка во фраке и цилиндре, пиликающего на скрипочке, которого однажды принес Тема:

— Где ты его взял? Купил?

— Мои старые игрушки.

— Смотри, не вздумай деньги тратить!

«Захочу и потрачу. Тебе какое дело?» — вертелось на языке у Темы, но вместо этого он сказал:

— Да не трачу я ничего. Брось ты!

…Протертый тряпкой паровоз уже красовался на этажерке. Одно колесо у него немножко погнулось. Тем лучше. Вместе с Васей они его починят. Наморщив лоб, Вася будет рассматривать каждый винтик горящими от любопытства глазами.

— Тема, ты что это нынче отшельничаешь?

Большой, осанистый, с гривой светлых густых волос, зачесанных назад, перед Темой стоял отец, профессор химии Сергей Поликарпович Гагарин. Небольшие серые глаза его смотрели ласково, устало и с легким беспокойством.

Тема вскочил, сжал кулаки, выставил локти:

— Поборемся!

В присутствии отца ему всегда становилось весело. И почему-то он чувствовал себя младше, хотелось возиться.

— Подожди! Подожди! — отец потрепал его по затылку и грузно опустился на кушетку. — Приехал я с заседания, а тут телевизор, темно… Меня уж бабушка в кухне обедом накормила. Когда зажгли свет в столовой, вижу… дам всяких, а тебя не обнаружил. Спрашиваю: «Где сын?» Говорят: «Занимается!» Я тебя сегодня еще совсем не видал.

— Так ты когда приезжаешь! — обиженно сказал Тема и завалился на кушетку, потеснив отца. — Я из школы пришел да опять ушел. Пришел, а тебя все еще нет.

— Да-a, дела бесконечные… — отец похлопал Тему по вытянутым ногам. — Так что же все-таки происходит? Женское население в панике. Утверждают, что у тебя какая-то страшная проруха… двойки… чуть ли не колы… а?