Наставник

Скоро три недели, как он вынужден через два вечера на третий любоваться невыносимым порядком на Сашином письменном столе. Они сидят в этой белоснежной кладовке без окон, превращенной Сашкой в «кабинет», отрезанные от всего мира с его радостями. И он, Тема, обливаясь потом, выкарабкивается из лабиринта задач и примеров. Саша старательно выбирает самые трудные задачи и задает ему на дом столько, сколько никогда в жизни не задавал ни один школьный учитель.

— К следующему разу снова все повтори о квадратном уравнении!

В невозмутимо спокойном голосе Саши Теме слышится издевательская нотка, и ему хочется пнуть ногой стол.

— Следующего раза не будет! — гордо заявляет Тема. — Ты деспот проклятый!

За дверью, на которую накинут крючок, послышался шорох, какая-то стукотня, точно кто-то нетерпеливо притопывал каблуком об пол, потом явственно донесся вздох, и в замочную скважину раздалось протяжное:

— Те-ема-а!

— Вася, уходи от двери! — строго сказал Саша. — Иначе Тема никогда больше не придет!

За дверью утихло. Тема пробубнил, не глядя на Сашу:

— Замашки у тебя самые тиранские. Как все равно у… Бирона какого-нибудь. Дышать не даешь.

— Историей ты занимаешься самостоятельно, и, я бы сказал, превосходно, — отозвался Саша. — Тем не менее твое мнение о Бироне меня не интересует. Зато представление об органах дыхания у тебя самое неопределенное.

Вчера, когда Георгий Иванович тебя вызвал, ты спутал бронхи с трахеей.

— Ах, трахея? — Тема засмеялся деланным, каким-то дрожащим смехом. Он и сам почувствовал, что язвительность ему в свой смех не удалось вложить, и от этого еще больше обозлился ка Сашу. Ноздри у Темы раздулись.

— Если говорить с анатомической точки зрения, то у меня уже зрачок выгнулся и зрительный нерв заболел на тебя смотреть!

Саша усмехнулся.

— Зрачок — это просто дырка. А если к завтрашнему уроку физики ты не выучишь на отлично все законы Ньютона, то…

— Случится землетрясение или в городе остановятся все трамваи, — насмешливо перебил Тема.

— На транспорте твое невежество в области физики безусловно отразится… Только не на городском.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Подумай и догадайся. Напрасно и пушечку я тебе разрешил отдать, и поросенка этого. Словом, если у тебя не будет пятерки по физике, Вася не получит паровоза.

Тема побагровел.

— Какое тебе дело? — закричал он сдавленным голосом; от негодования у него перехватило горло. — Это совершенно тебя не касается! Я обещал, мы уговорились! Он… ждет паровоза!

— Еще как ждет-то! Но он его не получит, если… и так далее. Играй сам с этим паровозом.

— Дурак! Я… я пожалуюсь Елене Петровне!

— Не поможет, ты ведь знаешь… Завтра тебя вызовут по физике. Александр Кузьмич никогда не забывает своих обещаний. Выучи хорошенько, и все будет в порядке. Сейчас же отправляйся зубрить!

— Ты не имеешь никакого права вмешиваться в мою личную жизнь! — глухо сказал Тема.

Саша пожал плечами и молча пошел к двери.

— Захочу и принесу паровоз! Ну, что ты сделаешь?

Саша остановился у двери и, немного помедлив, отчеканил:

— Отниму!

Тема вскочил:

— Да как ты смеешь? Осел! В конце концов…

Саша повернулся к нему, поднял руку:

— Кончено! Выходим на нейтральную территорию.

Едва стукнула дверь «кабинета», как по коридору затопали малыши, мигом окружили мальчиков. Вася схватил Тему за руку:

— Я тебе что-то скажу. Важное!

В дверях столовой, улыбаясь, стояла Лена:

— Тема, Саша, идите чай пить!

— Теме сегодня некогда, — хладнокровно сказал Саша.

— Да, я очень спешу, — торопливо сказал Тема, про себя выговаривая: «Мерзавец! Скот!»

Вася встал на цыпочки, тщетно пытаясь дотянуться рукой до Теминой головы. Тема нагнулся. Круглые, серые, как у Саши, но не насмешливые, а доверчивые глаза мальчика светились возле самого Теминого лица.

— Ты отыщи, не забудь… паровозик-то!

«Ну, как тут быть?» — подумал Тема с отчаянием и погладил Васю по мягким волосам.

* * *

В столовой гремели тарелки, звякали стаканы. Сквозь закрытые двери долетали веселые голоса и смех. Именно сегодня черт принес кучу гостей — теток, двоюродных сестер. С полчаса назад в комнату впорхнула Аня-стрекоза, как называл ее Темин отец. Потряхивая темными кудрями, подвижная, легкая, ока остановилась у стола.

— Что это значит, Тема? Не только твоя мама, а и я испугалась, не заболел ли ты?

— Мне некогда. — Он пригнул голову к столу, лбом уперся в раскрытый учебник физики.

— Но поужинать все-таки можно бы. На двадцать минут оторвешься, как раз голова отдохнет.

Знает он эти двадцать минут! И телевизор. Скоро начнется первый акт «Демона»…

— Отстань!

Девочка помолчала. Потом прошептала участливо:

— Двойка, да? Надо исправить?

— Кому я говорю: отвяжись!

— Фу, как ты безобразно груб! Наши семиклассницы презирают таких грубиянов. Человек обязан быть вежливым.

— Пользуешься тем, что я не бью девчонок. Но на дверь я их выставляю.

Тема с грохотом отодвинул стул.

— Попробуй тронь! — Аня вызывающе вздернула подбородок и проворно отскочила в сторону. Тема схватил ее за плечи и потащил к двери.

— Темка! Ты с ума сошел! Зубрила несчастная!