Наставник

– Представляешь, сколько всего за это время можно успеть? – края уха касаются его губы. Ладонь укладывается на чуть располневшую талию. – Например, родить детей…

– Я рожу! Обязательно рожу тебе ребенка.

– Ну, знаешь, ли… В этом уже довольно трудно усомниться.

И снова! Снова он смеется. Прикусывает ухо зубами. Развязывает поясок. Полы халата все равно давно уже разошлись, и тот только мешает.

– Ты понимаешь, что я имею в виду! – оставаться твердой, когда любимый человек делает все, чтобы ты забылась, сложно. Но я один черт стою на своем.

– Конечно, потребуется время на то, чтобы восстановиться после родов, но я обязательно рожу тебе.

– Обязательно.

Посмеиваясь, Савва распластывает ладони на моей ставшей сверхчувствительной груди. Я всхлипываю. Нам, наверное, нужно обсудить, как мы будем жить дальше. Как он видит свое партнерство с Владом, потому что я не уверена, что смогу чувствовать себя безопасно в его присутствии. Но прямо сейчас на передний план выходят чувства, которых я так долго не понимала. Мне хочется орать о них и вопить. Во всю глотку просто. Хочется, чтобы мой Савва осознал свою для меня ценность. Что в нем для меня заключается целый мир. Мой космос. Моя вселенная…

Савва ведет ладонями вниз. Напряженные соски выскакивают из-под его ладоней, как маленькие чертики из табакерок. Сравнение, пришедшее в мою голову, такое глупое, что я смеюсь. Он замирает у самого кончика, так и не взяв вишенку в рот. Поднимается повыше. И, передумав, вновь касается пальцами моих губ:

– Люблю, когда ты смеешься.

– А что еще? Любишь…

Я зажмуриваюсь в ужасе от сорвавшегося с губ вопроса. Да-да, мне все еще не верится, что я достойна его любви. Но, с другой стороны, учитывая то, что Савва для меня сделал, как он себя вел со мной, что говорил, сколько он проявил по отношению ко мне лояльности, эмпатии и терпения, так вот, может, все-таки… его чувства глубже, чем я могу позволить себе поверить?

– Твою голову.

– Голову? – удивленно моргаю я, меньше всего ожидая получить такой ответ. Он о внешности, что ли? Я кажусь ему симпатичной?

– Угу. Она у тебя есть. И мне это нравится.

Ах, вот оно как! Получить такой комплимент от мужа – ценно. Но все-таки я дую губы:

– Да уж отсутствие головы многое бы усложнило.

Включаясь в игру, Савва вздергивает бровь:

– Например?

– Я бы не могла тебя целовать.

– Это, безусловно, стало бы потерей. Я люблю, когда ты меня целуешь. Так неумело…

– Эй!

– А еще?

– Я бы не смогла с тобой спорить.

– Ну, без этого я бы точно прожил.

– А без этого? – маню его пальцем, а когда Савва наклоняется, шепчу непотребство на ухо.

– А вот без минета мне бы было сложней. Хотя в этом вопросе тебе тоже есть, куда расти. Но я не спешу. В конце концов, мы уже пришли к выводу, что отдавать полжизни тебе ни за что не придется. И время у нас есть.

Если честно, я заведена до такой степени, что улавливать нить разговора становится все сложней. Слова путаются в моей голове, приходится постараться, чтобы продраться к их сути.

– Ты это о чем? Аа-ах.

Савва опускается вниз, отбрасывает прикрывающие ноги полы халата. Пальцами, которыми касался моих губ, раскрывает влажную плоть. Я замираю, потому что он никогда еще не делал этого для меня. В голове мелькает совершенно идиотская мысль, что он – большой гурман. И мой вкус может ему не понравиться. Идиотизм? Да кто ж спорит. Нелепо барахтаясь, я пытаюсь ему помешать. Только Савва сильней. И если он что-то решил, спорить с ним бесполезно. Он закидывает ноги на свои широченные плечи и втягивает, засасывает мою раковину в жаркий рот. Я хватаюсь за спинку кровати. Это невыносимо. Его запах, такой родной и любимый, проникает в легкие, в каждую пору. Его запах… Он заводит меня сильнее, я то мечусь, то замираю ближе и ближе к вершине. Так было. Так уже было. Темнота, его аромат, мой… Запах секса. То же ощущение ткани под коленями, царапающее, как наждачка. И этот сказочный фейерверк. Я кричу, разжимаю пальцы, руки падают вниз, затекшие суставы ноют. Я обхватываю его голову и прижимаю с силой к себе. И в этот момент, наконец, понимаю.

– Это был не Влад! Со мной в первый раз был не Влад.

– Правда? А кто?

– Это был лысый… лысый мужчина. – Я, наконец, вспомнила ощущение под пальцами. – Это был ты! Ты… – Я вскакиваю, хотя меня все еще трясет. Застываю, схватив Савву за лацканы пиджака. И даже встряхиваю. С губ рвется то ли плач, то ли смех. Я его люблю. Я его почти ненавижу. Я и понимаю его, и нет… – Это был ты. – Я плачу! Касаюсь его лба своим мокрым от выступившего пота. – Скажи, пожалуйста, скажи… Я права?

Этот идиот, мой муж, кивает, обхватывает мою щеку ладонью и шепчет на ухо:

– Я думал, с ума сойду, когда понял, что ты меня не узнала.

Эпилог