Наставник и целитель святой Шарбель

Зайдя в покои, монах внимательно осмотрел мальчика, окропил его святой водой, сел в изголовье, стал молить Бога об исцелении. Внезапно горячка мальчика утихла, он успокоился под рукой подвижника, а затем крепко уснул. А ведь до этого ребенок был на грани жизни и смерти, не спал трое суток, метался в горячечном бреду. После того как помощь была оказана, Шарбель уехал, решительно отказавшись от щедрых даров шейха.

Как ни удивительно, эта история имела невероятное продолжение. Спасенный мальчик поправился, вырос, а затем окончил один из медицинских институтов во Франции, вернулся в Ливан, стал широко известным в стране врачом. И однажды, спустя много лет после того чудесного спасения, именно ему было поручено исследовать тело святого Шарбеля – видимо, по воле Всевышнего…

Смерть – только начало…

Смерть приблизилась к отшельнику 16 декабря 1898 года, когда во время служения Божественной литургии у отца Шарбеля случился инсульт. Последствия были не менее драматичными: его разбил паралич. Восемь дней святой отец, пребывая в сознании, боролся с последствиями тяжелой болезни. На смертном одре он не оставлял молитвы, взывая к Богу короткими молитвенными обращениями: «Отче истинный, вот Сын Твой, жертва приятная» (по-видимому, это слова из маронитской литургии), также он повторял имя Иисуса, Богородицы, святого Иосифа и святых покровителей отшельников Петра и Павла. В канун Рождества, после мучительных страданий, которые переносил с величайшим терпением и непрестанной молитвой, преподобный Шарбель отошел в мир иной.

Итак, земная жизнь святого Шарбеля была завершена: в монастыре он прожил без малого пять десятков лет, из которых 23 года – в отшельничестве, в скиту святых Петра и Павла, где его аскетизм достиг почти нечеловеческих пределов.

Похороны были назначены на день Рождества.

Холодным декабрьским утром 1898 года в горах Ливана, на высоте 1300 метров над уровнем моря, монахи обители святых Петра и Павла направлялись к монастырю в местечке Аннайя. По узкой, занесенной снегом горной тропинке они шли хоронить 70-летнего монаха Шарбеля. В мир иной отшельника отправляли без гроба – стояла суровая зима, сильная метель, досок под рукой не было. Пришлось довольствоваться самыми простыми вещами, какие были возможны на тот момент.

Усопшего завернули в суровую ткань, укрыли в каменной пещере, а вход заложили плитами. В ту пору никто не предполагал, что придется еще не раз открывать место его упокоения. По давним традициям христианского маронитского ордена вскрывать гроб с телом усопшего священника или монаха можно было только по специальному разрешению патриарха Ливана. Да еще с непременным присутствием трех епископов, а также настоятеля монастыря. Но так уж загадочно сложились обстоятельства, что монахам очень скоро пришлось вновь открывать погребальную пещеру отца Шарбеля.

На следующий день над монастырем святого Марона, где покоилось тело монаха, жители Аннайи увидели странное свечение, напоминавшее люминесцентное. В те годы, а в горах тем более, электричества еще не было. Поэтому не прекращавшееся много месяцев полыхание неведомых отблесков привлекало толпы любопытных, приезжавших издалека, чтобы наблюдать поразительное зрелище.

Однако о чудесном явлении, возникшем рядом с местом упокоения монаха, громко заговорили лишь спустя некоторое время – и в связи с совершенно другими, неожиданными обстоятельствами.

15 апреля 1899 года наряд полиции выехал на поиски опасного преступника, скрывавшегося в тех местах. Увидев свечение над монастырем, полицейские устремились к обители, а прибыв, потребовали у настоятеля открыть склеп, полагая, что там прячется преследуемый преступник. Пещеру открыли, но убийцу там не нашли. Зато увидели нечто совершенно поразительное.

В свое время вешние воды заполнили склеп, в результате чего останки всех монахов, похороненных в то же время, что и Шарбель, были почти полностью истлевшими. И только тело святого не было тронуто разложением, а его руки и ноги обволакивала паутина, похожая на тонкую вату. Надо ли говорить, что полицейские, да и сами монахи были потрясены. Перед ними предстало совершенно не тронутое тлением тело преподобного Шарбеля.

Освободив поверхность кожи от белой пленки, присутствующие увидели лицо не мертвеца, а мирно спящего человека с испариной на лице в виде сукровицы – жидкости розового цвета. Все члены и конечности тела были гибкими и эластичными, притом полностью лишенными характерного в таких случаях трупного запаха.