Наставники Лавкрафта (сборник)

Как раз в то самое время Антонио, который присматривал за цитаделью, вернулся от родственников, что жили подле Салерно. Он долго отсутствовал, а потому пропустил смерть Аларио и то, что последовало затем. Разумеется, ничего о происходившем он не знал. Впоследствии он рассказывал мне, что вернулся к вечеру, заперся в башне, сразу же взялся за готовку, а потом отправился спать, потому что очень устал с дороги. Но после полуночи вдруг проснулся. Как раз луна всходила над холмами. Он посмотрел туда и увидел тот самый холмик, а на нем нечто такое, после чего не смог уже сомкнуть глаз до утра. Когда солнце встало, он направился в ту сторону, но на холмике ничего не увидел, кроме камней, лежащих в беспорядке, да истоптанного песка. Впрочем, близко к холмику он не подходил, а прямиком двинулся к деревне, к дому старого священника.

– Святой отец, – сказал Антонио, – нечто ужасное я углядел нынче ночью. Я видел, как мертвец пьет кровь у живого человека. И как мертвец оживал от этой крови.

– Расскажи мне подробно, что ты видел, – попросил священник в ответ.

Антонио сообщил обо всем подробно. И в завершение добавил:

– Святой отец, возьмите с собой Святую Библию да захватите святой воды. Я приду на закате, и мы вместе отправимся туда. Если отсутствием аппетита вы не страдаете, то мы успеем еще подкрепиться – ведь нам придется подождать. Я все подготовлю.

– Я пойду с вами, – отвечал священник, – поскольку читал в старых книгах об этих непонятных созданиях, которые не живы и не мертвы. Они лежат в своих могилах нетленные и встают из них ночью, чтобы напитаться кровью живых, черпая в них силы.

Антонио читать не умел, но был рад, что священник понимает, о чем идет речь: должно быть, книги подскажут ему, какой способ избрать, чтобы навсегда избавиться от этой нежити.

Итак, Антонио вернулся к своим трудам, которые, по правде сказать, если он, конечно, не удил рыбу в заливе, состояли в том, что мужчина просто сидел, укрывшись от солнца в тени цитадели.

Но на этот раз все было по-другому: в течение дня он дважды наведывался к тому холмику, ходил вокруг, смотрел, нет ли там какой дыры, через которую нежить влезает и вылезает, но ничего не находил. Когда солнце начало клониться к закату и похолодало, Антонио направился к священнику. С собой у него была корзина. В нее положили бутыль со святой водой, чашу, кропило и другие предметы, необходимые святому отцу. Затем двинулись в крепость и пробыли там, пока не сгустились сумерки. Все это время, не отрываясь, мужчины смотрели туда, на холмик.

И вот что они увидели: ночь еще не наступила, когда в густеющем сумраке показались две фигуры. Мужчина – он едва переставлял, точнее, волочил ноги; и женщина, которая, словно обвивая, всем телом льнула к нему. Ее голова лежала на плече юноши, а губы впивались в его шею.

Об этом мне рассказал сам священник. А еще о том, что зубы у него стучали от страха и, чтобы не упасть, он схватил Антонио за руку.

Но… видение возникло и через мгновение пропало, растаяв в густой тени. Тогда Антонио достал кожаную фляжку со спиртным (он держал ее для особых случаев) и сделал такой глоток, который и старика превратит в юношу. Потом помог священнику облачиться в епитрахиль и дал ему сосуд со святой водой, взял фонарь, кирку и лопату. Они направились туда, где предстояло свершить то, что следовало. Антонио потом вспоминал, что ром не слишком помог ему: колени так и дрожали. Да и святой отец запинался, бормоча свою латынь.

Когда смельчаки оказались неподалеку от места и остановились, мерцающий свет фонаря выхватил из темноты бледное лицо Анжело – он был без сознания, будто спал: голова запрокинута, шея открыта, и тонкая струйка крови стекала за воротник… А у горла – другое лицо… Фонарь осветил и его. Потревоженное светом, оно повернулось, и на них глянули два совершенно мертвых незрячих глаза из глубоких впадин… В отличие от глаз, рот был живым – ярко-алые губы двигались, язык облизывал зубы, на которых пузырилась кровь…

Тогда священник, простой добрый старик, крепко зажмурился, окропил себя святой водой и принялся за молитву. Голос его возвысился, почти перешел в крик, но он не умолкал. Антонио, который тоже был не робкого десятка, одной рукой высоко подняв кирку, а в другой держа фонарь, бросился вперед, едва ли даже задумываясь о последствиях того, что делает… Тотчас, как позднее он утверждал, они услышали женский крик, и нежить исчезла…

Анжело лежал неподвижно. Он был без сознания, на горле – рана, а лоб покрыт предсмертной испариной.

Мужчины подняли его, полумертвого, и перенесли в сторону от холма. Затем Антонио взялся за работу, и священник помогал ему. Они вырыли глубокую яму. Наконец Антонио остановился, взял фонарь и наклонился посмотреть: он был готов увидеть что угодно…