Настенька и медведь

Руки Беринга двинулись выше куда-то. Он подчеркнуто – тяжко вздохнул, усмехаясь одними глазами.

– Прямо сейчас ты пойдешь и оденешься. Для разнообразия можешь умыться и причесаться, привыкай к вынужденной публичности, Ась. И еще. Я должен сказать тебе прямо сейчас. Ничего мне не отвечай: просто послушай и очень серьезно обдумай.

“Очень серьезно обдумывать”, ощущая горячие руки мужские на бедрах, было категорически невозможно. Но Настя кивнула. А что было делать? Откажешься – он замолчит опять. И выковыривай из него.

– Я хочу, чтобы ты знала и помнила ежеминутно: есть все основания предполагать, что рядом со мной в роли хозяйки, способной морфировать, тебе находиться может быть категорически небезопасно.

– Влад. Попроще, пожалуйста. Я не то чтобы очень глупа, но когда ты волнуешься, разговаривать начинаешь, как будто шифруешься.

Он тихо хмыкнул, но рук не убрал.

– Тебя могут убить. Как медведицу, мою пару. Человечка не вызывает пока опасения. Подумаешь, хозяин нашел себе в другом мире игрушку. Так понятнее?

– Это и есть та причина, скажи мне? Поэтому ты молчал?

Молча прижал свой высокий упрямый лоб к ее лбу. Заглянул прямо в душу.

– Ты мне веришь?

Потянулась, поцеловала зачем-то самый кончик носа. Руки метнулись на спину, минуя футболку, прижались, так крепко.

– А дети? Влад, они тоже в опасности? Я не могу ничего тебе не отвечать, ты понимаешь? Молча думать – это вообще не про меня.

– Я не знаю теперь. Знаешь, еще накануне вашего прихода сюда все были уверены, что в той страшной истории точка поставлена навсегда. Преступники пойманы, все наказаны, тишь благодать и свобода. Тогда за несколько лет вокруг меня образовалась пустыня. Истребили всех родственников, всех друзей, одних физически, других иначе. Вообще всех. Им нужен был только я. Сломленный и сговорчивый. Проводник-марионетка.

– Не получилось?

– Мне казалось, что нет.

Настя не пыталась высвободиться из этих рук, ей вдруг показалось, что Беринг не держит ее, а сам держится, как за соломинку.

– А теперь? Влад, что происходит? О чем ты молчишь?

– А теперь пропал отец наших детей. Василий был вовсе не просто моим случайным знакомым. Он был поверенным, другом. Долгие годы работал именно на меня. И убили его не люди. Наше расследование показало: след снова ведет на Лукану. И случилось это уже после всего происходившего со мной здесь. Теперь ты понимаешь?

– Отец?!

Мальчишеский крик за спиной заставил обоих просто подпрыгнуть.

Беринг медленно обернулся, бросив Стасе быстрое:

– Иди, одевайся, завтрак откладывается. К нам пока не входить.

Схватил Ваньку за руку и быстро ушел с ним в гостиную.

Ну и дела… Каждый новый день в жизни Стаси приносил не сюрпризы – просто маленькие апокалипсисы. Может еще девочки с Ванькой вместе не очень и люди?

Так, стоп, фантазию впускать в это дело не стоит, фантастического тут и так предостаточно, просто засучивать рукава и разгребать поступившие залежи. Для начала – как там сказал Беринг? Одеться и даже умыться. Им с Ванькой есть сейчас, что обсудить и без нее. Дело нехитрое, она справится.

Они не выходили из гостиной весь вечер. Настя пыталась подслушивать под дверью, не обращая внимания на укоризненно покачивающих головой домовых и ластящегося к ней Сора, но Беринг беседовал с Ванькой очень тихо. Пару раз ей отчетливо показалось, что брат заплакал. Было рванулась вмешаться, но остановила сама себя. То, что за эти короткие зимние месяцы Ванька стал Берингу очень близок, было теперь очевидно. Куда ближе, чем к незваной сестре, как бы это ни было горько осознавать. Что она может сказать ему?

Отца детей Настя помнила плохо. Именно он сделал девочку лишней. У нее же самой отца не было. Тот человек, что звонил ей раз в год, прочтя надпись органайзера о дне рождения и мучительно вспоминавший, как звать его дочь единственную… Нет, отцом ей он не был. Ваньке уже второй раз в отцы доставался мужчина достойный. Подумала и усмехнулась. И не скажешь, что повезло.

Спустя два часа из гостиной вышел разом повзрослевший как-то Иван. Да, заплаканный, весь взъерошенный. Решительно подошел к Насте, секунду помялся.

– Нась. Ты прости меня, ладно?

Внезапно. Оптом прощать или как-то по списку? На пороге у входа в гостиную, как обычно, бесшумно появился Влад. Выразительно посмотрел, намекая, наверное, на всю важность момента.

– Братец, ты конечно великий засранец, но я на тебя и не злилась. Глупо обижаться на тех, кто действительно дорог.

Мальчишка смотрел очень серьезно, видимо силясь понять. Вот только слова эти Стася сказала не только ему. Беринг понял.

– Это мир, да?

30. Душа просит праздника

Да уж, прав несомненно был Беринг, Насте сказавший: “хорошего в оборотничестве очень немного”. Свежеобразовавшийся оборотень в их необычном семействе приносил просто массу хлопот.