Настенька и медведь

– Почему ты не проведешь с Настей обряд? Я…мы имеем в виду ритуал оборота? Дети же…

Эд зыркнул на брата и перебил его:

– Мы имели в виду: если есть какие-то сложности, нам лучше знать. Места уязвимые все обязательно станут объектом атаки.

Настя слушала их почти с ужасом. Какая атака, какие вообще уязвимости, вот о чем они все? Лежавшая на плече рука Беринга вдруг напряглась. Он все чувствовал. Приобнял поплотнее, притягивая девушку ближе. Тяжко вздохнул.

– Мне казалось, что та история, что закончилась три года назад, все точки расставила. Нет больше опасностей, мир и тишина. Потом мне казалось, что девушку-человека не тронут. Не снизойдут, не заметят. Видит Создатель, мне не хотелось бы тут ошибаться. К тому же, в самом ритуале слишком много неясностей. Я не хотел рисковать теми, кто мне стали так дороги. Я ясно выразился?

Все промолчали. Самый молчаливый из братьев Сибировых допил свой напиток, громко чашку поставив на блюдце. И обратился к Насте.

– Анастасия, а вы сами как, не надумали? Хотелось бы вас мне услышать. Начистоту. Мы будем вас защищать вне зависимости от решения, это не обсуждается. Просто задача такая может оказаться без правильного решения. Понимаете? Вы уязвимы. В нашем мире…

– Но почему?

Волк с интересом смотрел на нее. Перевел взгляд на Беринга, видимо, прочитав тут же немой вопрос в глазах Правителя. Откинулся на спинку кресла и тихо, но очень твердо ответил:

– Я волк. Военный. Привык, когда во всем есть порядок и ясность. Склад ума, знаете ли, такой. Давайте по пунктам я вам изложу все свои аргументы, а вы их оцените.

Молча кивнула, оглянувшись на Беринга, тот прищурился, то ли раздумывая, то ли мысленно споря.

– История с нашей инфекцией… Было бы очень заманчиво счесть это диверсией. Красиво и даже захватывающий сюжет: “истребление Насти специально разработанным вероломными врагами вирусом”. Разрабатывать биооружие ради хрупкого человека? Утопия. Да лет через сорок Анастасия вообще выйдет из игры. Состарится и умрет очень быстро. Что такое сорок лет по меркам жизни нашего мира? Реальность, боюсь, куда хуже. Вы просто столкнулись с болезнью, от которой обычные морфы не испытали даже намека на дискомфорт. Дети бы почихали немного, взрослые подольше поспали бы. Внимание на болезнь обратили все лишь потому, что члены вашей семьи пострадали серьезно, и только. А что это значит? Сколько подобных инфекций могут стать просто смертельными для человека в нашем мире двуликих? Не знает никто. Предлагаете Насте ходить бесконечно в скафандре? Карантин, вечная изоляция?

Эта простая истина, так прямо и просто изложенная военным звучала… убийственно. Они даже и не подумали о подобном. Беринг побледнел.

– Продолжу, мои дорогие. Есть еще продолжительность жизни, конечно. И еще масса неведомых факторов: кто знает из нас, например, как влияет на женский ваш организм наше двоелуние? Климат, вода, продукты? Не станет ли человек стареть еще даже быстрее в условиях нашей Луканы? Все это вопросы, на которые у меня нет ответов. Думаю, даже у тигров их нет, как они не кичились бы уровнем знаний своих в этой плоскости. Я достаточно был убедителен, Беринги? Что скажете, Анастасия?

– Очень. Я… не знаю, что вам ответить. Но готова сделать все, чтобы остаться с Владом, – Настя обернулась, беспомощно заглядывая в лицо мужа. Тот молчал – очень напряженно.

– Вы подумайте, конечно. А нам уже пора. Завтра ждем вашего решения. Приказы не обсуждаются. Но нам нужны четкие вводные и полная картина. Ждем, и надеемся на ваше благоразумие.

И в данном случае слово “ваше” явно не было признаком уважения к Владу. Нет, волк четко давал им понять, что ждет именно обоюдного ответа.

Волки вдруг улыбнулись совершенно одинаково, широко и зубасто, словно разгоняя повисшее напряжение и подбадривая. Слаженно встали, оставив под чашками оплаченный счет, и все вышли.

– Я предлагаю поехать домой, – тихо сказала измученная Настя. – Пожалуйста. Мне очень нужно… хоть немного побыть в безопасности.

– Дети сегодня у лис. Там большой праздник, день рождения кого-то… из лисят, я запутался. Мы остались одни. Собственно, я тебя поэтому и искал. Хотел украсть и… погрузить в море разврата и чувственных наслаждений. Ты согласна с такой перспективой? И никаких даже скафандров. Развратно поужинать и чувственно выспаться, как ты?

– Только если ты будешь моим телохранителем всю эту ночь, – Настя даже оживилась. – Поехали же скорее, я давно так мечтаю о море!

– Погоди, давай ужин закажем. Не хочу времени терять совершенно, а я очень голоден. И боюсь… – он окинул ее совершенно недвусмысленным взглядом голодного зверя, – что тебя мне на ужин не хватит.

– А заказывай, – щедро разрешила Настя. – Я буду десертом, как думаешь, подойду, м-м-м? Спать, так в обнимку с десертом!